Симпатяга Гонза насупился и покраснел.

– Хватит уже укорять, и так стыдно. Только и думать мне было про горный костюм в мешке. Но если б даже и вспомнил, то, честное слово, деньги кинул бы, пропади они пропадом, а твой горник даже под пулями забрал бы…

– Да ладно, я не со зла… Ладно горный костюм и мешок, а где мой лифчик?

– В госпитале сперли вместе с маскировочным халатом. Кстати, твой маскхалат мне жизнь спас, я слился с травой, пуля лишь чиркнула, а в хэбэшке меня б точно добили…

– Я ж говорю, ловлю на слове! Ты мой должник! – Громобоев хлопнул Вадима по плечу. – С тебя магарыч, готовь цистерну самогона!

– Приедешь в Жмеринку, налью! Короче говоря, отполз я в сторону, а духи по-прежнему лупят в тот мешок из всех стволов. Наверняка потом, когда нашли денежные клочки, переживали! И вот, когда я почти отполз к разведчикам, духи долбанули из гранатомета по дувалу, стена рухнула – меня и присыпало. Хорошо, бойцы сразу откопали! Легко отделался, бедро зажило быстро, голова пару дней поболела, лишь немного поблевал. Тебе-то в прошлый раз, Эдик, досталось тяжелее, но теперь мы на равных, оба с контуженой башкой, я гол как сокол и ты не богаче. Так что зря вы насмехаетесь – я не жадничаю. Пайсы – нет…

– Да ладно, уймись, замяли… – Афоня прервал загоревавшего о пропажах прапорщика, резко сменил ход разговора и перешел на любимую тему: – Кстати, Эдик, ты ведь одним бортом с Викой летишь?

– И что?

– Согрей ее в воздухе, там ведь холодно, а она девушка хрупкая, южная…

– Что же сам не обогрел?

– Я пытался, да обломился. Эх, таких, как я, невезучих дураков – поискать надо…

– В смысле? – заинтересовался Эдик. Хмель ударил в голову, а после выпитой бутылки разговоры о бабах – любимая тема компании мужчин, особенно если женщины – в дефиците.

Афоня быстро разлил по стаканам остатки содержимого бутылки и похвалил сам себя:

– Смотрите-ка, глаз – алмаз! – Офицер поднял стаканы на уровень глаз и удовлетворенно цокнул языком. – Так вот, год назад, когда она только приехала в наш славный боевой полчок, я к ней приценился, примерился, решил объездить. Обожаю воронежских девчат, красавицы, как на подбор, не зря в народе говорят, что Екатерина Вторая туда всех проституток ссылала, а шлюхи, как известно, в основном красотки. Эх, не случилось…

Друзья чокнулись стаканами, пригубили крепкого напитка.

– А я и не буду пытаться, меня в Ташкенте ждут…

– Наслышан… – буркнул Вадик. – Но одно другому не мешает. Оторвись за нас двоих на полную катушку! Не будешь? Слышь, Афоня! А ведь он и взаправду не станет драть Вику, даже если ему даст! Зажравшаяся ты скотина, Эдуард! Мы тут на голодном пайке, а он харчи перебирает…

– Вадик, не нервничай и не дергайся! – одернул друга капитан. – Верный врачи поставили диагноз, хорошо тебя контузило, явно не симулировал. Ишь, как тебя сразу затрясло от злости. Эх, хорошо сидим, жалко только, что коньяк заканчивается…

– Ну да не беда, ничего страшного, если что – сгоняет еще раз в дукан, не развалится, отсыплю ему мелочи, – пьяно ухмыльнулся Сашка. – Чует мое сердце – сегодня Громобоев никуда не улетит. Рановато ты решил нас покинуть, брат.

– Чтоб тебе в свое время рейс отменили! Не каркай – один хрен улечу! Барахлишко начальства погрузят, потом и мы, грешные, пойдем на посадку. А если честно – не хочу улетать! Что я там буду делать? Отвык я от России. Как там жить? Не представляю…

– Не дури! Живи как все: ходи в кино, в кабаки, баб трахай… – Афанасьев, не рассчитывая силы, от души хлопнул Эдика по плечу, и Громобоев со стоном потер место ушиба.