Иван подошел незаметно и, склонившись, тихо сказал:

– Она похожа на тебя.

Я смутилась под пристальным взглядом художника, с дотошностью препаратора изучавшего меня, скомканно попрощалась и пошла вперед. Наверное, эмоции слишком захватили меня, потому что когда я очнулась, Ивана рядом не было. Он прибежал позже, запыхавшийся и возбужденный.

Сюрпризы Иван делать умел. Когда мы вернулись в гостиницу, картина стояла на столе, прислоненная к стенке, а рядом, опираясь на вазу с цветами померанца, – открытка. В ней неуклюжим Ваниным почерком были выведены стихи, одна из «Песен к возлюбленной, посланных с цветами померанцев» Отомо Якамоти:

Наверное, на меня это произвело очень сильное впечатление, если после долгих колебаний я вдруг, не задумываясь, ответила – «да» в ответ на очередной вопрос Ивана, выйду ли я за него замуж.

Все-таки не каждый мужчина любит японскую поэзию и не путает цветок померанца, символа любви, с цветами желтой акации, вестниками разлуки. Откуда же мне было знать тогда, что знатоком тейки и языка цветов была милая девушка, работавшая в цветочном магазине? Об этом спустя месяц проболтался сам Ваня, но это уже ничуть не волновало меня. Он оказался нежным, заботливыми и любящим, а остальное было не важно.

Жили мы в просторной четырехкомнатной квартире Ивана, решив со временем продать оставшийся мне в наследство небольшой дом бабушки. Со свадьбой тоже не торопились – назначили дату в августе.

Первая размолвка у нас произошла, когда Иван назвал моих любимых коллег курицами. В моем представлении ни Надюха, ни Тамара Марковна, ни уж тем более харизматичная Соня Абрамовна не заслужили такого хамского отношения. Я ужасно обиделась и три дня с ним не разговаривала.

Он сначала тоже держал паузу, но потом не выдержал, приволок охапку цветов, раскидал их по комнате, бухнулся передо мной на колени и разыграл сцену раскаяния. Иван уверял, что все понял и больше никогда и ни за что не будет лезть в мою жизнь.

Хватило его ненадолго, вскоре Иван предпринял новую атаку. Начал он издалека – с туманных рассуждений о личностном росте и карьерных взлетах, о роли случая в жизни человека, о необходимости работы над собой. Иногда поднималась тема соответствия профессионального статуса жены высокому статусу «титулованного» мужа (Иван был бизнесменом средней руки, но считал себя без пяти минут олигархом).

В тот день я слушала его в пол-уха, меланхолично жуя кукурузные хлопья и одним глазом пытаясь смотреть «Запах женщины». Мне ужасно нравится сцена, где слепой герой Аль Пачино ведет в танце девушку, не ошибаясь при этом ни на шаг…

И тут до меня дошел смысл того, что говорит Иван:

– Понимаешь, я больше не мог смотреть, как ты гробишь себя! Я от твоего имени написал заявление, и Семен Аркадьевич – святой человек! – все понял и подписал. А послезавтра тебя уже ждут на новом месте работы.

От злости я запустила тарелкой в стену, хлопья с осколками разлетелись по всей комнате, а я, как следует бахнув дверью на прощанье, ушла. Около полуночи Иван разыскал меня в одном из городских баров в компании трех юнцов, которым я лихо показывала, как правильно пить текилу.

– Диана, – взмолился Иван, – прости меня! Честное слово, я просто не знал, как тебе доказать, что ты губишь себя!

Так я оказалась в редакции газеты «Любимый город».

Перед первым рабочим днем на новом месте я изрядно нервничала. Перемерила весь свой гардероб и осталась недовольна – все было не то. Одно платье – слишком строгое, другое – слишком легкомысленное и фривольное, третье и вовсе вызывающее. Пошла на компромисс: выбрала черные брюки и шелковую блузу, а чтобы смягчить официальность наряда, талию подчеркнула ажурным ремешком, сплетенным из тонкой кожи.