А потом попросила позвать к себе личного врача Повелителя Иосифа Хамона и иудейку киру Эстер. Конечно, снова будут болтать, что султанша знается с иудеями, но Эстер частенько бывает во дворце, принося всякую всячину от торговцев, а с Иосифом после той болезни Повелителя, когда все думали, что султан не выживет, султанша советуется часто.

Но на сей раз разговор с Хамоном шел не о здоровье, вернее, не только о нем.

– Иосиф, у испанского короля Карла есть незаконнорожденные дети?

Хамон изумился:

– Наверняка, султанша, как и у всех монархов Европы, и не только у монархов.

– Мне нужно, чтобы срочно узнали все о Барбаре Бломберг, жительнице Регенсбурга, и ее связи с императором. У нее есть незаконнорожденная дочь от Карла. Где она, что с ней?

– Конечно, султанша, но позволительно ли мне будет спросить: зачем?

– Вам ответить могу. В Стамбул скоро прибудет Каролина Бломберг, которая называет себя незаконнорожденной дочерью короля. Повелитель решил предоставить ей убежище у нас до тех пор, пока к власти в Испании не придет сын императора Карла Филипп. Я не ошибаюсь в именах?

– Нет, султанша, вы совершенно правы, император Карл уже отказался от короны Священной Римской империи в пользу своего брата короля Фердинанда, теперь готов отказаться и от испанской короны в пользу сына – дофина Филиппа. Но мне ничего не известно о дочери императора. Вернее, известно, но о другой. Это Маргарита Пармская, дочь какой-то горничной, она признана отцом, воспитана любимой тетушкой Карла, а потом его сестрой в Брюсселе. Маргарита замужем уже во второй раз, у нее есть дети. Что-то здесь не так.

– Вот поэтому я прошу все разузнать. Нет, о той принцессе, если она вообще принцесса, которая прибудет, говорят, что она Каролина и рождена в Регенсбурге.

– Я не знаю, где родилась Маргарита Пармская.

– А сколько ей лет?

– Маргарите… дайте подумать… примерно как вашей дочери принцессе Михримах.

– О, тогда это не она. Гульфем Султан сказала, что Каролина молодая девушка, вполне пригодная, чтобы стать наложницей кого-то из шехзаде. Она же внучатая племянница самой Гульфем Султан.

– Я все разузнаю, султанша. Еще раз: как зовут женщину из Регенсбурга?

– Барбара Бломберг.

– А ту, которая приедет?

– Каролина. Наверное, тоже Бломберг, если отец от нее отказался, значит, дали фамилию матери.

С кирой Эстер разговор был несколько иной:

– Эстер, к нам скоро прибудет неожиданная гостья, возможно, ей придется провести в гареме некоторое время. Гостья из Европы, принцесса, попавшая в опалу. Не думаю, что стоит рассказывать о ней на рынке или вообще кому-то, но мне нужна помощь в организации ее жизни в гареме.

– Конечно, я сделаю все, что понадобится, султанша, и буду молчать.

– Я не сомневаюсь. Мы не станем угождать гостье, меняя свои обычаи и правила, но кое в чем можем уступить. Она не должна чувствовать себя в золотой клетке, однако наблюдение должно быть пристальным, более чем пристальным.

– Вы не уверены, что ее намерения чисты?

– Вы стали бы бежать в Стамбульский гарем, если вас обижают в Европе?

– Возможно, гарем Повелителя самое надежное место для той, которую обижают в своей стране.

Роксолана задумалась:

– Вы правы, надежней не сыщешь… Европейские дворы сейчас бурлят, опасно везде.

– Султанша, позвольте спросить… у вас есть какие-то планы насчет этой принцессы?

– Пока нет, нужно посмотреть, что она из себя представляет. Но Повелитель просил, чтобы она чувствовала себя уютно. Мне нужны ловкие девушки, говорящие по-испански и по-французски, те, кто знает правила поведения и обращения в Европе. На поводу идти не будем, но освоиться должны помочь.