С собой он взял молодую следачку Ирину, которая тогда была с нами в депо. Хорошо, что не Румянцева, потому что с этим будет явный конфликт интересов.

Приехало моё начальство, сам начальник ГОВД Федорчук, а с ним и Шухов, который тут же развёл бурную деятельность, но больше мешался и путался у всех под ногами. Приехал Сафин, и он же выдернул Устинова, а вот Якута отравили на другую точку, но подробностей, что там случилось, я пока не знал.

А в завершение приехал отец, хмурый и невыспавшийся. С ним тот усач, которого я видел в газели, он из ФСБ. Мне он не представлялся, но когда выставленные в подъезде ППСники хотели его прогнать, тот отмахнулся от них чекистской корочкой. Турка с ним не было, как я понимал, ему светиться рядом с нами при всех нежелательно.

– Кошка, – судмед Ручка едва согнулся рядом с кошкой, чуть не упав, и начал её с силой гладить, постоянно приговаривая, как некое заклинание: – Кошка. Кошка.

Чёрная кошка при этом громко мурчала и благодарно тёрлась ему о ноги.

– Отстань от животного, – в коридоре показался Василий Иванович. – Тебе здесь два трупа, и там, в общаге, говорят, третий есть.

Ручка натянул резиновую перчатку, подозрительно посмотрев на Устинова, и щёлкнул ей.

– Не мешать, – проговорил он. – Хоть кому-то надо сегодня работать.

– Все работают, кроме тебя, – Василий Иванович недовольно зыркнул на него, а когда судмед ушёл, сам незаметно погладил кошку. – Кыса, кыса.

– А что с третьим? – тихо спросил я у отца, когда пересёкся с ним в кухне. – Кого ещё убили?

– Связного той бригады киллеров, – он сел на табуретку у стола и подтянул к себе пепельницу, но перед этим внимательно осмотрел содержимое, все окурки.

Один, с коричневым фильтром, выделялся, так что пепельницу мы отложили в сторонку и позвали криминалиста Кирилла, чтобы всё аккуратно собрал в пакетик.

– Того самого, которого мокрушники сдали, – продолжил отец. – Приехали наши в общагу, он сразу палить начал через дверь. Витька подстрелил сразу…

– И как дядя Витя? – встревоженно спросил я.

– Бедро задело, но там, доктора говорят, хорошо все, осложнений нет, – отец покачал головой. – Так что надолго не выбыл. А самого связного пришлось ложить наглухо. Как и тебе тоже пришлось Борьку кончать. Вот только покойники не говорят… Вот так-то, Пашка. Опять у нас ниточка оборвалась…

– Он у тебя работал? – я кивнул в сторону выхода. – Борька этот?

– Да, до прошлого года, потом в банк ушёл. Это он должен был со мной на встречу идти. Говорил, что подумал получше и решил рассказать кое-что о своём начальстве… Тварь.

Отец с силой вдавил сигарету в тарелку, стоящую на столе, которую превратил в импровизированную пепельницу.

– А на деле хотел стрелять в тебя, – заключил я. – Но его спугнули.

– Уже в курсе, про его пейджер мне доложили.

– Вот так всё и вышло, как мы думали, – на кухню вошёл тот усатый ФСБшник, бесцеремонно отодвинув крутящегося в коридоре Шухова и прикрыв за собой дверь.

– Нифига не так, – возразил отец.

– Это всё Кросс, – ФСБшник уселся на свободную табуретку, – Борис Кузьмин, твой бывший сотрудник, работал в банке. В этой хате прописан Рудаков, бывший следак, он тоже работает в банке. Твой сын, – он показал на меня, – вместе с погибшим Верхушиным вышли на Рудакова, а ты на банк и на Кузьмина. Вот Кросс и велел убирать вас обоих, тебя и сына, причём силами тех, кто попался, раз это их косяк. Вот мы его на это будем усиленно крутить, подловим.

– Да вот только что-то не то, – отец сморщил лоб. – Как-то всё гладко на бумаге. Рудаков-то юрисконсульт, он с Кроссом не взаимодействовал, он только на банк горбатился. И раньше с ним не связывался особо, но тут надо детально прорабатывать. А сам Кросс умён, чтобы в такое вписываться…