Она вспомнила, как сидела с бабушкой теплыми летними вечерами и, запрокинув голову, смотрела в небо. Пыталась успеть загадать желание во время короткого полета падающей звезды. Слушала сказки про то, что это вовсе и не звезды, и уж тем более не банальные метеориты, а загадочные духи летуны. Полет летунов медленный и прекрасный. Над тем местом, где они остановятся, рассыпаются летуны яркими искрами, а потому в народе их иногда называют «Рассыпучими». Эх, бабушка, как же мне тебя не хватает. Что же с тобой случилось, как ты умерла? Можно ли верить тем странным видениям об убийстве, что наслала на нее старая травница баба Вера? Надо обязательно завтра к ней вернуться и расспросить обо всем подробнее.

Как зашли в лес, пройдя метров пять по лесной дороге, остановились возле большой березы. Ствол ее, видимо, некогда повреждённый, был странным образом изогнут возле земли, образуя достаточно широкую выемку. Марыся остановилась, достала из сумки хлеб, банку пива и пригоршню конфет, положила в выемку и почтительно поклонилась.

– Это деда Гаюна и девок его задобрить, чтобы ночью в лес пустили, дорогу не путали и обряд творить не мешали, – пояснила она на невысказанный вопрос Нины. – Дальше молча пойдем, не отставай и не мешай. Как на месте будем, скажу, что тебе делать, а пока попусту не болтай. Ночной лес тишину любит.

Примерно через минут тридцать вышли из леса на открытую поляну. Ее ярко освещали звезды и луна, трава под ногами невысокая, мягкая. В центре поляны серебрился в лунном свете большой плоский камень, вокруг – несколько камней поменьше.

Марыся порылась в траве, достала оттуда чугунок, высыпала в него соль, перемешала. Достала бумажный пакет, сильно пахнущий сушеными цветами, добавила его содержимое в чугунок, накрыла крышкой и поставила в самый центр большого камня.

– Вот здесь вокруг чугунка костер раскладывай. Умеешь хоть?

– Умею, – буркнула Нина, и принялась за дело.

Костер разгорался, пламя охватывало все больше и больше дров. Нина не могла оторвать от него глаз, как вдруг услышала рядом звучавший сначала тихо, но потом все громче и быстрее речитатив Марыси:

– Уж ты, батюшка, светёл месяц, не летал ли ты по воздуху, не бывал ли ты у Адама во дому, не видал ли ты Адама во гробу? В чистом поле лежит Адам, на сток лицом, на восток хребтом, отродя до креста, от креста до венца, от венца по жизни конца….

Марыся уже почти выкрикивала слова и вертелась вокруг себя в странном страшном танце, Нина сама не замечала, как потихоньку шаг за шагом пятилась все дальше от костра. Пламя разгоралось все ярче, поднималось все выше и лицо девушки горело от его жара. Пространство вокруг ярко освещено. Отблески костра выхватывали когтистые еловые лапы по краям поляны, за ними затаилась непроглядная чернильная темнота леса.

12. Глава 12

12.

Как вдруг раздался пронзительный визг, заболели уши, заныло в затылке. Поднялся сильный ветер. Над костром метнулась какая-то тень. Нина вглядывалась в темноту. Какое-то странное существо летало над поляной. Металось довольно быстро, это мешало его рассмотреть, но кое-что увидеть Нине все же удалось.

Тварь похожа на большую змею с раздвоенным хвостом. Вокруг страшной морды раздувался тонкий перепончатый капюшон. Время от времени существо издавало пронзительный визг, тогда свет костра освещал пасть с острыми и длинными иглами зубов. Сделав несколько кругов над поляной, существо исчезло в ночи, повторный визг раздался уже откуда-то из темноты леса.

Девушка расширенными от ужаса глазами смотрела на Марысю.