Летисия выглядела заспанной и недовольной даже после утренней ванны. Деон, всю ночь проведший за книгами в библиотеке Эрфиана, сиял, как начищенная монета из вампирского золота.

– Я нашел книгу о пророчестве! – похвастался он.

– Не думал, что существуют такие книги.

– Конечно, существуют. Тем более здесь, в библиотеке братца. Сборник пророчеств, прилагающийся к трактатам о темном знании. Последние, кстати, тут тоже есть. Не знаю, за каким чертом он все это собирает. Наверное, читает долгими зимними ночами под чашечку глинтвейна.

– И что же ты узнал о пророчестве?

Лицо Деона приняло трагическое выражение.

– Ничего, – сказал он. – Потому что я не понял ни слова.

– Ты внезапно забыл темный язык?

– Нет там темного языка. И древнего эльфийского наречия тоже нет. Что-то непонятное. Я вижу буквы и понимаю, что они мне знакомы, но сложить в слова и предложения не могу. Забавно, да?

Они сидели у знакомого стола в обеденной комнате и наблюдали за тем, как Лава в сопровождении слуг расставляет на скатерти многочисленные тарелки и плошки.

– Говорят, книги по темному знанию написаны на особом языке, – заговорила Летисия. – Его понимают только Хранители Темной Библиотеки. И те, кто получил такой статус, а заодно и доступ к изучению темного знания.

– Наука о том, как все было на самом деле, – сказал Ливиан. – Мы – единственные, кто знает, как все было на самом деле, без древних рукописей, но не можем прочитать эти книги. Изощренная шутка.

– Вот я и говорю, – согласно покивал Деон. – Эй, хозяйка! – обратился он к Лаве. – Не знаю, какие у вас тут традиции, но я начинаю свое утро с чашки крепкого кофе и сигареты. А потом уже завтрак. Если у меня на него хватает денег.

– Сигареты? – недоуменно переспросила девушка.

Брат закатил глаза.

– Черт, да плюнь. Кофе. Просто кофе. О большем я не прошу.

– Я могу принести господину кальян.

– Кальян? – задумался Деон. – А почему бы и нет. И какой-нибудь фруктовый табак. Виноградный пришелся мне по душе. А что насчет персикового? Такой у вас имеется?

Ответить Лава не успела. Двери обеденной комнаты открылись, и на пороге появился хозяин дома собственной персоной. За ним шла многочисленная свита: полупрозрачные женщины, диковинные животные, бледные юноши и девочки с золотыми кудрями и ангельскими лицами. На Эрфиане были восточные одежды из белоснежного шелка, походившие то ли на мантию, то ли на саван, длинные светлые волосы, ухоженные, как и раньше, свободно лежали на плечах. Он сел во главе стола, и члены свиты расположились на ковре.

– Братья, – сказал он с легкой улыбкой. – Рад видеть вас. И тебя, прекрасная госпожа, – кивнул он Летисии.

Ливиана в Эрфиане раздражало многое, и лидировали в этом списке олимпийское спокойствие и тихий голос. Он не говорил, а, скорее, шептал, но даже в лесу, полном посторонних шумов, вы бы услышали каждое слово.

– Привет, – осторожно улыбнулась волчица. – Спасибо за ужин и за то, что приняли нас с таким теплом. Я отлично выспалась. А банная комната – отдельное удовольствие.

– Богу смерти приятно слышать, что он отнесся к кому-то с теплом, – кивнул Эрфиан.

– Один из ваших подопечных решил, что в его объятиях мне будет еще теплее, – не удержалась от того, чтобы упомянуть о ночном инциденте волчица.

Брат изобразил удивление. В его случае это означало «поднять брови на тысячную долю миллиметра». Он склонил голову на бок, а потом щелкнул пальцами, и один из сидевших на полу юношей поднялся на ноги. Сейчас он, разумеется, даже отдаленно не напоминал Ливиана: у существа было тонкое, немного нервное лицо с большими черными глазами и по-женски пухлыми губами.