– И о Царсине ты тоже сожалеешь? – прищурился Деон.

– Ну, разве что чуть-чуть. – Ливиан примирительно улыбнулся. – Мое мнение остается прежним, братец. Она была бы тебе плохой женой. Но не будем об этом. Пора зарыть топор войны. Мы должны стать командой. Снова стать братьями. Понимаешь? Это еще один урок, который нам предстоит выучить. Если мы не объединимся, у нас ничего не выйдет.

Помедлив, Деон поднял стакан.

– Да черт с ней, с Царсиной. Черт с ними со всеми. Лилит найдет книгу, а мы найдем ее. Без вариантов.

– Такой настрой мне нравится больше. За успех невозможного предприятия.

– Лучший тост за последние лет двадцать.

Стаканы братьев соприкоснулись, и дорогой хрусталь наполнил комнату мелодичным звоном.

– Виски что надо, – мечтательно зажмурился Деон. – Буду скучать по этому вкусу в других мирах.

– Кто знает, вдруг мы найдем там что-нибудь получше.

– Главное – чтобы мы не потеряли себя.

– Мы вернемся оттуда другими. Но все к лучшему. В конце-то концов, ради этого мы и затеваем наше путешествие. – Он посмотрел на свет настольной лампы и прикрыл глаза. – Как говорится, пусть боги хранят нас, куда бы мы ни повернули.

***

Когда первые лучи солнца отразились в зеркальных окнах небоскребов Треверберга, а птицы в садах на крыше запели во всю мощь своих крохотных легких, приветствуя утро, Ливиан приготовил кофе и, налив его в глиняную чашку ручной работы (на рождественских ярмарках в старой половине найдется еще и не такое), поднялся наверх. Летисия сладко спала, свернувшись клубком под шелковым покрывалом. Иссиня-черные пряди волос девушки рассыпались по подушке. Ее лицо, большую часть дня отмеченное печатью недовольства, выглядело расслабленным, на губах играла легкая улыбка. Снится ли ей что-нибудь? Если и да, то вряд ли речь идет о каком-то из видений, посланных Лилит. Ливиан сел на край кровати и уже протянул руку для того, чтобы положить ладонь волчице на лоб, но тут ее веки дрогнули, и она, приподняв голову, осмотрелась.

– Привет, – поздоровалась Летисия. – Я неправильный оборотень, но все равно не пьянею. А если это правда, то как я оказалась в твоей постели?

– Доброе утро. – Ливиан протянул ей кофе. – Ты поднялась сюда на твердых ногах и в относительно трезвом уме. Если не считать хронического недосыпа, конечно. Как ты себя чувствуешь?

Она обхватила чашку ладонями и, блаженно зажмурившись, сделала глоток.

– Я открыла глаза в кровати, на которой с успехом разместился бы полк солдат, а площадь твоей спальни втрое больше площади моей квартиры. Тут тихо, как в Раю, и на рассвете мне принесли кофе в постель. Ты знаешь хотя бы одно существо в двух мирах, которое при таком раскладе посмеет жаловаться на плохое самочувствие? – Она помолчала. – Кстати, почему ты принес мне кофе в постель?

– Решил, что тебе будет приятно. Уж коли ты у меня в гостях.

– Да, но ты мог бы сварить мне кофе после завтрака.

– Завтраком занимается Деон. Раньше он неплохо готовил, надеюсь, не растерял былые навыки.

– Не делай вид, что не понял, о чем я, Сид. Тьфу, Ливиан. – Она помотала головой. – До сих пор не могу привыкнуть и осознать все это.

– Так как тебе кофе?

– Кофе очень вкусный, но приносить его сюда – это чересчур. Я всего лишь проспала остаток ночи в твоей постели. Не воображай себе невесть что.

– Что, например?

Волчица поставила чашку на прикроватную тумбочку и натянула покрывало до самого подбородка.

– И нечего на меня так смотреть, – добавила она. – Пялишься, будто ни разу в жизни не видел женщин в футболках.

– Вон там, – Ливиан указал на внутреннюю дверь, – вторая ванная. На случай, если захочешь принять душ. Мы будем ждать. Ты предпочитаешь оладьи с кленовым сиропом – или с клубничным вареньем?