Он принял меня примерно минут через пятнадцать. При этом пил кофе, а рядом на столе лежали бутерброды с красной рыбой и чертовски приятно пахли. Второй раз прихожу к нему на работу, и он опять ест!

- Составите мне компанию? – спросил Ярославцев так, словно наш совместный завтрак был само собой разумеющимся.

Меня охватила такая гамма эмоций, что словами не передать. Злость на этого невозмутимого сытого хлыща, жалость к себе и Димке, обида на мужа. Не знаю, как так вышло, но когда я круто повернулась, чтобы закрыть за собой двери, меня повело куда-то в сторону, всё вокруг закрутилось и в глазах резко потемнело.

Пришла в себя я на огромном кожаном диване. Под голову кто-то положил подушку. Обувь с меня сняли. Рядом сидел молодой человек в форме скорой помощи и сосредоточенно смотрел на экран тонометра.

- Очнулись? Хорошо. У вас просто катастрофически низкое давление. Вы сегодня завтракали?

- Нет, - я ощутила сухость во рту и от того мой ответ прозвучал чуть хрипло. - Вы что на диете? Когда ели в последний раз?

Обведя глазами помещение, заметила стоявшего у окна Ярославцева. Его обычная вальяжность сменилась состоянием, похожим на ступор. На лице читалась растерянность. Он сунул руки в карманы и поглядывал на меня. Наверное, прислушивался. Мне стало стыдно за своё беспомощное положение. Почему-то не хотелось, чтобы он знал о моих проблемах. Точнее о том, что они настолько серьёзны. Гордость взыграла.

- Ответьте. Это важно, - добавил доктор. - Когда вы ели?

- Не помню, - вымолвила я и отвернулась, потому что встретилась взглядом с Ярославцевым.

Чёрт меня дёрнул явиться к нему! И почему это всё случилось именно здесь, в его присутствии?

- Похоже, у вас голодный обморок, Алевтина Гавриловна. Вам нужно прекратить сидеть на диете и начать нормально питаться. Иначе рискуете серьёзно подорвать здоровье.

Откуда он знает моё имя и отчество? Неужели Ярославцев запомнил и сказал врачу? Или они в мою сумку заглядывали и паспорт смотрели? Доктор говорил довольно громко, а значит, Ярославцев всё слышал. Лучше б я сквозь землю провалилась! Он смотрел в нашу сторону исподлобья, казался задумчивым. Одну руку так и держал в кармане брюк, а другой то потирал подбородок, то нервно постукивал по подоконнику.

- Хорошо, я приму к сведению, - согласилась, лишь бы меня поскорее оставили в покое. – А теперь можно, я пойду?

Попыталась подняться, но врач встрепенулся и стал возмущённо укладывать меня назад на диван.

- Что вы! Нельзя так резко вставать! Я сейчас ещё сатурацию померяю и послушаю вас. Может вам капельницу глюкозы поставить?

- Сейчас принесут чай и что-нибудь перекусить, - негромко сказал Ярославцев.

А меня от этих слов просто подбросило.

- Не нужно ничего! - я, несмотря на возмущения доктора, села и нащупала на полу у дивана свои балетки. – Я ухожу. Только не вздумайте меня жалеть. Я не голодаю. Это просто диета.

– Плохая диета. Всё же я настаиваю, чтобы вы поели, - со странным волнением проговорил Елисей Эдуардович.

- Ничего мне не надо! Вы... Вы...

Наши взгляды сцепились в какой-то невидимой для других схватке. Не знаю, что я хотела ему сказать. Ничего. Я хотела ударить его изо всех сил. И больше никогда не видеть. Как он смеет предлагать мне еду?! Я не нищенка и пришла к нему не за подаянием! Я хочу вернуть то, на что имею право - спокойную жизнь для себя и своего ребёнка! Нужно было плюнуть в его сторону. Но я доктора постеснялась. Всё же человек искренне хотел мне помочь. Лишь из уважения к сотруднику скорой не смогла сказать Ярославцеву всё, что о нём думаю. Мне нужно было как можно скорее бежать оттуда, поэтому я согласилась на предложение врача отвезти меня в стационар и там поставить капельницу. Только бы избавиться от этого покровительственного взгляда голубых глаз и завтрака в компании их ужасного обладателя.