- Какая тебе разница?

- Я просто хочу понять, что так резко изменило твоё отношение к нам с сыном. Должна же быть какая-то причина. И думаю, что я права. Надеешься, что в этот раз всё будет не так?

О том, что в результате последнего обследования Диме поставили под вопросом аутизм, я решила мужу не говорить. Теперь это не его проблемы.

- Конечно, всё будет не так, - резко бросил он. - Это даже не обсуждается. Значит, рождение Димки стало для Вадима ударом по его мужскому самолюбию. У него родился необычный ребёнок, и он почувствовал себя неполноценным мужиком, неспособным произвести на свет здоровое потомство. Нужно во что бы то ни стало убедить окружающих в обратном. Родят они сейчас здорового малыша, и этим он докажет, что проблема во мне, что это мои гены стали причиной задержки речи у сына. Я думала об этом и накручивала себя, всё острее чувствуя боль.

Наше подозрение насчёт беременности новой пассии моего мужа подтвердилось совершенно неожиданно. По реакции Вадима я и так догадывалась, что мы с Людой правы, но всё же твёрдой убеждённости в этом не было. Вадик ведь не подтвердил и не опроверг это.

Дело в том, что Люда - мастер перманентного макияжа. Она говорит, что делает девушек красивыми. И часто рассказывает мне разные истории из своей практики. Обычно курьёзные. Но не в этот раз. Люда приехала ко мне после работы вся какая-то взбудораженная, и мы снова сели на кухне пить чай.

- Представляешь, сегодня такое было! – начала подруга, едва мы расположились поудобнее. - В восемь утра пришла ко мне девочка на брови. Я принялась работать. Цвет выбрали, форму нарисовали, Лидокаином обработала, начала бровки колоть, а её как затрясло! Она вся дрожит, сжалась в комок, лицо стало бледное, как полотно. Господи, как я испугалась! До сих пор не могу отойти! Не пойму что с ней, что делать вообще. Если бы аллергия на Лидокаин, это было бы видно. Лицо отекает. А тут просто дрожит человек и сжимается весь. Она кричала, что умирает. И что она беременная. Вызвали скорую. Врач сказала, это у неё паническая атака.

- Ужас. Вот надо оно ей, беременной, эти брови делать?

- Не говори. Она мне даже не сказала, что в положении. Живота нет. Откуда я могла знать? Но это ещё не всё. Знаешь, кто за ней примчался? – Люда отпила чаю и продолжила совершенно обыденным тоном, - Вадик твой.

- Это была Анжела? - тихо спросила я, и медленно оставили чашку, чтобы не уронить.

- Ага. Если б я знала, что это она, я б её сразу послала куда подальше! Анжела Иванникова. Двадцать лет. Студентка. Учится на менеджера. Это она мне успела рассказать ещё до приступа своего.

- Понятно. Значит, всё-таки беременная...

Вот так всё и открылось. Вадик ушёл, потому что там у него был шанс стать отцом здорового ребёнка. Да и его новая подруга на восемь лет младше меня. С ней они ещё много детей смогут завести. Вадим всегда мечтал о большой семье. У меня создать её теперь никакого шанса. Всю жизнь буду заниматься сыном. Ни один нормальный мужчина не станет связываться с такой неудачницей. И чужой ребёнок, тем более имеющий проблемы со здоровьем, никому не нужен. Даже родному отцу.

Создавалось впечатление, что эта девушка, сама того не зная, меня всюду преследовала. На выходных мы с Людой решили выбраться на прогулку – сходить в парк, покатать Димку на качелях. Сын сосредоточенно гонял на беговеле, подаренном в прошлом году крёстной, а мы шли по парковой аллее и беседовали, пока мой взгляд не споткнулся об неё. Сидела на скамейке у искусственного пруда, в котором плавали золотые рыбки и черепашки, в окружении нескольких таких же юных девчонок, и смеялась. Должно быть, остальные девушки тоже студентки.