Но все же штопор Ольга оставила при себе. Она быстро обмотала его свободным краем полотенца, скрыла оранжевый пластик ручки, сунула в подмышечную впадину, стянула тонкую ткань сорочки поближе к плечу и выскользнула в коридор. После этого девушка добежала до входной двери, встала лицом к лестнице и замерла.

Шаги приближались. Сердце у нее колотилось так, что ей казалось, будто оно вот-вот выпрыгнет наружу.

«Господи, пусть это будет рыжая!» – взмолилась она.

Эту тюремщицу узница считала самой лояльной из всех, с кем ей пришлось иметь дело. Она никогда не орала на нее, не пыталась унизить и всегда старалась свести контакт до минимума. Может, из природной лени или же из сочувствия, кто знает?

Дверь под лестницей открылась, и Ольга едва сдержала облегченный вздох. Это была рыжая.

– Ты здесь откуда? – спросила та тягучим голосом.

– Вас искала, – солгала девушка. – Кто-то должен отвести меня обратно.

– Обратно? Но ведь это обязанность Марго. – Брови рыжей сошлись на переносице, эта ситуация ей явно не нравилась. – Где она?

– Спит, – честно ответила Ольга.

– Снова напилась? Вот ведь паршивка! – Рыжая брезгливо передернула плечами. – Ладно, пойдем.

На этом пленница и строила свой расчет. Она знала, что эта особа не станет разбираться, где Марго, отправит арестантку обратно, да и дело с концом, лишь бы не напрягаться лишний раз.

Ключи искать рыжей не пришлось. У нее оказался свой комплект. Она уже открыла дверь, вдруг замешкалась, оглянулась и вонзила в Ольгу пристальный взгляд.

Девушка похолодела от страха.

«Неужели она что-то заподозрила, увидела то, что я припрятала?»

Но нет, все оказалось гораздо прозаичнее.

– Да, в таком виде тебе во дворе показываться нельзя, – протянула тюремщица. – Надо что-то накинуть.

– У меня ничего нет, – едва сдерживая волнение, произнесла Ольга.

– Вижу, что нет. Ладно, что-нибудь придумаем, – сказала рыжая, обогнула ее и пошла по коридору к дальней комнате.

Дверь осталась приоткрытой.

«Может, рискнуть? – пронеслось в голове девушки. – Выскочить из дома, как только рыжая войдет в комнату, пробежать по двору до забора. Там деревья высокие, забраться на любое и с него сигануть на улицу. Сейчас день. Там наверняка люди есть. Кто-нибудь да поможет».

Рыжая внезапно остановилась, будто услышала ее мысли, оглянулась, оценила обстановку и проговорила:

– Иди за мной!

Пленница подавила вздох разочарования и поплелась следом за надсмотрщицей.

Та заглянула в комнату под лестницей и удовлетворенно произнесла:

– Кажется, мы нашли то, что искали. – Рыжая оставила Ольгу у порога, прошла в комнату, сорвала с дивана плед, протянула ей и приказала: – Накинь на себя!

Осторожно, чтобы не выронить то, что припрятала, девушка взяла плед и кое-как закуталась в него.

– Чего это ты руками еле ворочаешь? – спросила тюремщица.

– Плечо болит, ударили меня сильно, – не моргнув глазом, соврала Ольга и жалобно добавила, чтобы пресечь дальнейшие расспросы: – Им и трезвым-то без разницы, больно мне или нет, а пьяным и подавно.

– Ладно, не ной. – Рыжая не любила подобных разговоров, наверное, какие-то остатки совести еще тревожили ее. – Пойдем, некогда мне с тобой возиться, у меня своих дел полно.