– Ну… – Он помедлил. – Ведь Гефест – бог огня. Так неужели ни у кого из вас нет огнеупорных свойств или чего-то такого?

Никто не воспринял это как вопрос сумасшедшего, что было для Лео облегчением. Но Нисса мрачно покачала головой:

– Такие свойства есть только у циклопов. Человеческие дети Гефеста… у нас умелые руки. Мы строители, мастеровые, кузнецы, изготовители оружия и всякое такое.

– Да, дела. – Лео погрустнел.

Парень в черном сказал:

– Слушайте, когда-то давно…

– Да-да, – согласилась Нисса. – Когда-то давно у Гефеста были дети, умевшие управлять огнем. Но это очень-очень редкая способность. И всегда опасная. За несколько столетий не было ни одного полубога, наделенного такой способностью. Последний был… – Она посмотрела на одну из девчонок.

– В тысяча шестьсот шестьдесят шестом году, – подсказала та. – Его звали Томас Фейнор. Он устроил Большой пожар в Лондоне, уничтожил бо́льшую часть города.

– Верно, – кивнула Нисса. – Когда появляется ребенок Гефеста, наделенный такими способностями, обычно это приводит к катастрофическим последствиям. А катастроф нам больше не нужно.

Лео постарался убрать с лица все эмоции, хотя это всегда давалось ему с трудом.

– Кажется, я тебя понимаю. Плохо дело. Ведь если ты огнеупорен, то можешь подойти близко к дракону.

– Тогда он разорвет тебя клыками и когтями. Или просто растопчет. Нет, нам придется его уничтожить. Поверь мне, если бы кто-нибудь мог найти другой выход…

Нисса не закончила, но Лео понял, что она хотела сказать. Это было самым трудным испытанием для их домика. Если бы они смогли сделать то, что мог только Бекендорф, если бы они смогли подчинить себе дракона, не убив его, то тогда проклятие, возможно, исчезло бы. Но идеи у них явно были в дефиците. Любой обитатель лагеря, нашедший выход, стал бы героем.

Издалека донесся звук горна-ракушки. Ребята стали укладывать инструменты и поделки. Лео даже не знал, что уже так поздно, но теперь, выглянув в окно, он увидел, что солнце уже заходит. Из-за его СДВГ с ним это иногда случалось. Если ему было скучно, то пятьдесят минут в классе казались ему шестью часами. Если его что-то интересовало, как, например, экскурсия по лагерю полубогов, часы мелькали, как секунды, и бах – день уже кончался.

– Обед, – объявила Нисса. – Идем, Лео.

– В павильон?

Она кивнула.

– Ребята, вы идите вперед, – сказал Лео. – Вы мне дадите… одну секунду?

Нисса задумалась. Но потом выражение ее лица смягчилось.

– Конечно. Тебе много чего нужно переварить. Я помню свой первый день. Приходи, когда будешь готов. Только ничего не трогай. Почти любая штуковина из этих может тебя убить, если не знаешь, что к чему.

– Ничего не трону, – пообещал Лео.

Его новые родственники потянулись к выходу, и скоро Лео остался один среди звука мехов, водяных колес и цоканья и клацанья маленьких машин.

Он уставился на карту лагеря – на места, где его новообретенные братья и сестры собирались установить ловушки, чтобы поймать дракона. Все это было неверно. Абсолютно неверно.

«Очень редкие, – подумал он. – И всегда опасные».

Лео вытянул руку и принялся разглядывать свои пальцы. Они были длинные и тонкие. И без мозолей, как у других детей Гефеста. Лео никогда не отличался ни ростом, ни силой. Он выживал среди крутых ребят-соседей, среди крутых одноклассников, в крутых детских домах только благодаря своим мозгам. В классе он был клоуном, во дворе – шутом, потому что рано понял: если ты валяешь дурака и делаешь вид, что тебе не страшно, то тебя никто и не поколотит. Даже худшие из хулиганов будут относиться к тебе терпимо и держать рядом для смеха. И потом, шутка неплохо помогает скрыть боль. А если это не срабатывало, то всегда существовал план Б. Беги что есть сил. Снова и снова.