Мне ужасно надоело ходить вокруг него на цыпочках, так что я со вздохом устроилась в освободившемся шезлонге. Джейкоб оставил бинокль, и я решила узнать, что же он высматривал. Конечно, никаких бакланов видно не было. Джо и Бинкс болтали с Лоррейн и Айлой, которые только что вышли из моря на пляж, зато позади них стояла Каз в купальнике в компании двух парней. Так вот что привлекло внимание Джейкоба! Каз рассмеялась, запрокинув голову, а потом игриво шлепнула одного из мальчиков. «Ревность – страшный яд», – подумала я тогда.
Уж я-то знаю.
– Джейкоб не обсуждает со мной свою личную жизнь, – говорю я констеблю Роум, намекая на подростковую раздражительность. Не знаю, почему я так хочу понравиться полицейским. Может, они станут усерднее искать Джейкоба? – Наверное, как у всех – ревность, ссоры, примирения.
Роум кивает, потом задает следующий вопрос:
– А что насчет ваших отношений с сыном? Вы ладили?
– Да. У нас все было отлично, – чересчур живо отвечаю я.
У Роум звонит мобильный. Она смотрит на экран, выключает звук и извиняется, а я замечаю, что на заставке у нее фотография круглощекого малыша в слюнявчике. Интересно, кто сидит с ребенком, пока мать на работе?
Я ловлю ее взгляд, и Роум улыбается, как будто прочитала мои мысли.
– А где были вы и ваш муж в тот вечер? – интересуется Эванс.
– Я была дома. Рано легла спать.
– То есть в последний раз вы видели Джейкоба перед тем, как он ушел на вечеринку к Люку… – Эванс сверяется с блокнотом, – около восьми.
– Все верно. Муж уехал в Бристоль за час до этого – в понедельник у него была важная встреча, и он не хотел с утра застрять в пробке. – Не успела я упомянуть Ника, как на террасе послышались его шаги.
– Ник Саймондс, – представляется он и по очереди пожимает руки полицейским.
– Ваша супруга как раз рассказывала, что в тот вечер, когда исчез ваш сын, вы были в Бристоле.
– Да, все так. – Пока Ник сообщает, в каком отеле жил и где проходила встреча, я наливаю ему стакан воды.
– Вы с сыном поругались? – вдруг спрашивает Эванс. Видимо, я задумалась и что-то прослушала.
Вопрос застал меня врасплох, и я удивленно смотрю на констебля.
– Ну да, вроде того, – выдавливаю я улыбку. – Ничего особенного, просто не разрешила ему гулять допоздна.
Ник искоса бросает на меня удивленный взгляд.
В ужасе пытаюсь вспомнить, что именно я рассказала мужу о нашей с Джейкобом ссоре. Явно что-то другое… К шее и щекам приливает жар.
Наконец вспоминаю.
– Ну и отчитала его за то, что он не может оторваться от телефона, когда я с ним разговариваю. Да, Джейкоб немного вспылил, но ему ведь семнадцать! Чему удивляться!
Констебль Роум спасает ситуацию, широко улыбнувшись.
Мне не хватает смелости взглянуть на Ника; очень надеюсь, что он тоже купился.
– Ничего не указывало на то, что Джейкоб был в депрессии? – спрашивает Эванс.
– Нет, что вы, – отвечает Ник. – По крайней мере я не замечал. А ты, Сара?
Я соглашаюсь с Ником. У Джейкоба бывают перепады настроения, но я бы не сказала, что он склонен к депрессии.
– Проблемы с психикой?
– Нет, – говорим мы с Ником в один голос.
– Вы просматривали его вещи? – интересуется Эванс. – Ничего не пропало: ноутбук, паспорт, одежда?
– Джейкоб взял рюкзак, но он всегда его берет, когда идет к друзьям.
– Что, по-вашему, там лежало?
– Только бумажник и телефон, а еще, наверное, синяя толстовка с капюшоном. Ее нет в комоде. Я проверила: остальные вещи, включая туалетные принадлежности, на месте. Вместо ноутбука у Джейкоба планшет, но его он тоже не брал.
Я объясняю, что на лето мы сдаем свое основное жилище, и все вещи хранятся в гараже. Полицейские советуют проверить, не исчезло ли что-то оттуда.