Спичечный коробок в руке Филаретова прошелся над «Казбеком» и приземлился на краю стола. На два остальных коробка, преследуемых зажигалкой и курвиметром, присутствующие на совещании офицеры старались не смотреть. Участь спичек была предрешена. Хотя на войне всякое случалось! Могут и уйти. Если повезет.

– Что ж, на первый взгляд план неплохой, – генерал вытряхнул из объекта «Посох» папиросу, прикурил. – Кто поведет головной самолет?

– Разрешите мне, товарищ генерал-майор! – Филаретов вернул фуражку на голову, вытянулся по стойке «смирно!».

– Головной самолет поведет Старченко, – как вопрос, не подлежащий обсуждению, заявил Рогожин. – Старченко в прошлый раз струсил и провалил ответственное задание. Я считаю, мы должны дать ему шанс искупить свою вину перед советским народом.

– Согласен, – Морозов руководствовался другими соображениями. Старченко уже пролетал неподалеку от Намсуса, так что второй раз группу поведет уверенно, с учетом ранее допущенных ошибок.

– Филаретов, готовьте самолеты на вылет. Мне – канал засекреченной связи с Москвой.

В Москве, в разведуправлении Генштаба, несмотря на наступившую ночь, еще не спали. Заместитель начальника советской военной разведки, выслушав Морозова, план нового рейда на объект «Посох» одобрил. Предполагаемая потеря двух бомбардировщиков с экипажами его не смутила.

15 апреля подводная лодка «Комсомолец Башкирии» на перископной глубине вошла во фьорд севернее городка Намсус. Название фьорда на норвежском языке было труднопроизносимо, так что в вахтенном журнале его зафиксировали как «фьорд Намсус-норд».

Несмотря на раннее утро и туман над морем, противолодочные силы немцев не дремали.

– Слышу приближение цели! – доложил акустик. – Отставить! Двух целей. Классифицирую их как скоростные катера-охотники. Обе цели движутся к нам.

– Боцман, погружаемся на глубину 20 метров! – скомандовал капитан подлодки Аванесов. – Штурман, сколько нам идти до объекта?

– Не могу знать, товарищ капитан-лейтенант! – с ехидцей ответил штурман. Действительно, где именно расположен объект «Посох», не знал никто.

– Твою мать! – выругался капитан. – Ты не умничай, Валентин, а толком скажи, мы вошли в этот фьорд или стоим у его устья?

– Пока мы на входе. Дальнейший курс без всплытия я не проложу. Капитан, у нас нет лоцманских карт фьорда, и я не маг, чтобы проложить курс в этом каньоне без визуальной привязки к местности. Капитан, вслепую мы воткнемся в скалы.

– Охотники на расстоянии мили! – доложил акустик.

– Машина, стоп! Тишина в отсеках!

Подводная лодка замерла на глубине.

– Без всплытия мы к объекту не подойдем, – прошептал капитану замполит лодки. – Что будем делать?

– Ждать! – прошипел Аванесов.

Не доходя до подводной лодки трех кабельтов, морские охотники наугад сбросили несколько глубинных бомб. Для экипажа подводной лодки это было предупреждением: «Или вы уберетесь к чертовой матери, или мы начнем бомбить по-настоящему!»

От взрывов глубинных бомб корпус подлодки содрогнулся, в сальнике левого вала появилась небольшая течь.

Капитан вопросительно посмотрел на замполита, штурмана, старпома. Все офицеры кивнули в знак согласия. Решение было принято единогласно. Помирать в далеких норвежских водах, когда участь войны была предрешена, не хотел никто.

– Вахтенный! Занести в журнал: «Обнаружен противником и атакован двумя катерами-охотниками. Близкие разрывы глубинных бомб. Сильная течь в сальнике левого вала. Повреждения корпуса. Вынужден отступить».

Отбомбившись по пустому месту, катера сбросили ход и стали ждать результатов атаки. Как немцы и предполагали, неизвестная подводная лодка тихим ходом ушла в открытое море. Преследовать ее они не стали.