– Воун расстался с женой Софи несколько месяцев назад. Вряд ли он тут счастлив, но такова жизнь. Впрочем, я рада, что он здесь. – У Лидии завибрировал телефон, и она взглянула на экран, проверяя сообщение. – Это Трей. Уже едет. Плывет с материка, так что дело скоро пойдет. А еще он хочет переговорить с тобой. – Она взъерошила волосы Оливеру. – Будь паинькой. Делай, как говорит тетя Энни.

– Оторвемся, – пообещала Энни.

– Отогвемся, – повторил Оливер. Нарочно, наверное, чтобы растопить сердце Энни.

Лидия хотела уже уйти, но тут Энни спросила ее:

– Ты не знаешь, кому принадлежат ловушки с пурпурно-синими буйками?

– Знаю, мне.

– Ты тоже омаров ловишь?

– Немного. Не для продажи. Тут многие ловят их для себя. А что?

– Нашла одну. На пляже. Хотела вернуть.

– Повезло. Ночь бы она не пережила, – сказала Лидия и побежала прочь.

Подождав, пока она скроется за углом, Энни прижала Оливера к себе. От него уже не пахло присыпкой, зато Энни нравилось, как он лопочет, едва связывая слова в предложения. Она любила мальчика так, как он и не подозревал, сильнее, чем способны были понять его родители.

– Я гусеничка! – сказала она, прижав руки к бокам и извиваясь, будто ползла по земле.

– А я птела! – Оливер заметался от цветка к цветку, тычась в них носом.

– А я медведь! Хочу меду! – сказала Энни, вытянувшись во весь рост и нависая над Оливером. Мальчик с визгом метнулся прочь. Энни побежала за ним, догнала и протянула руку.

Оливер принял ее без вопросов.

Общественный центр был старым зданием, в котором что только не размещалось: и штаб полиции, и депо добровольной пожарной бригады, и зал для собраний, и летняя церковь, и, когда надо, тюрьма. Сегодня по мере того, как день клонился к вечеру, а дождь и ветер усиливались, люди высыпали наружу и сгрудились под навесами. Парни во фланельках разливали по красным пластиковым стаканам пиво из объемных бутылей. Изнутри, доносясь по ветру, звучало треньканье гитары и печальные напевы местного фолк-музыканта. Сцена больше напоминала некий праздник, нежели поиски пропавшего мальчика. Энни робко держалась в сторонке, под порывами теплого плотного воздуха. Кто-то предложил ей пиво, и она приняла угощение; в это время, мелькая в толпе, носились друг за другом ребятишки. Оливер присоединился к ним, слившись с морем лиц. Энни поспешила за мальчиком, продираясь через живую стену, но потом увидела, что он примкнул к кругу ребятишек в единственном классе местной школы, под присмотром учительницы. Энни сказала ей, что пришел Оливер, и молодая женщина кротко махнула рукой.

– Уже видела, – сказала она.

Вернувшись наружу, Энни увидела Воуна: тот взбирался на холм, как и она, не успев сменить дождевик на обычную одежду. Завязав с кем-то из местных беседу, он закурил сигарету. Потом прошел внутрь и вернулся с громкоговорителем.

– Пока что мальца найти не удалось, – сообщил он толпе. – Полиция штата уже едет, но мы тем временем должны постараться и в оставшееся время сделать все возможное. Буря скоро войдет в полную силу. – Люди в толпе зашептались, и он подождал, пока бормотание смолкнет. – Уже объявили план «Перехват»[6], но пока будем считать, что Итан все еще на острове. Он мог заблудиться. Или пораниться. Всем ясно?

Следующие несколько минут Воун разбивал людей на небольшие группы: потом они отправились на поиски, кто пешком, а кто на редких пикапах. Заметив на себе взгляд Энни, Воун махнул, подзывая ее к себе. Она сделала вид, будто не заметила, и прошла в общественный центр, однако там ее вскоре Воун и нашел.