– В самом деле… Болит?

– При чем тут болит – не болит? Такая кожа испорчена! Ты понимаешь?

– Да, – задумчиво сказал юноша. – Ваша кожа будет приятна вам самой!

– Замолчи, урод! Сделай что-нибудь!

– Бальзам «Бюран» от всяких ран! – сказал юноша.

– Так достань мне его!

– Я не знаю, как он выглядит!

Вик приблизился, увидел царапинку – совсем небольшую, даже кровь не выступила.

– Вот тоже, – сказал он. – Зеленкой смазать, да и все.

Говоря это, он вспомнил, как выглядит зеленка, как пахнет и как жжется. И тут же в его руке оказались пузырек и ватка.

– Спасены!

Юноша схватил пузырек, отвинтил крышечку, смочил ватку и, не успела девушка отреагировать, провел по царапине.

Девушка застыла. Потом медленно опустила глаза.

И так закричала, что ее вопли до этого показались мышиным писком по сравнению с сиреной пожарной машины.

– Зеленая! У меня вся нога зеленая! Я умру! В больницу меня!

Прямо уж вся нога, подумал Вик. Небольшое пятнышко. Нет, они точно психи.

Юноша меж тем подхватил девушку на руки, крикнул:

– Доставка в любую точку земного шара в течение суток!

И умчался.

Если тут все такие, то не соскучишься. То есть наоборот, слишком скучно, подумал Вик. Вот Ник бы что-нибудь такое им придумал…

Мысль о брате испортила ему настроение. Она была, как зубная быль. Можешь забыть о ней на время, но от этого она не исчезает.

Как бы узнать – где он? И… И – есть ли он вообще?

– Скажите, где тут что-нибудь вроде справочного бюро? – обратился он к одному из прохожих.

Тот не обратил на него внимания.

Ник пошел по улице, надеясь найти что-то вроде милиции. Или полиции.

И увидел: милиционер в российской форме дружески беседовал с американским полисменом, рядом с ними стоял и полицейский-японец, улыбаясь и похлопывая дубинкой по руке.

Ник подошел к ним.

– Скажите, пожалуйста…

– И тут она ему говорит: а кто это у тебя в шкафу? – продолжил российский милиционер, не слыша Вика. Тот расстроенно отошел. Видимо, милиция и полиция во всем мире только и делает, что травит байки и анекдоты про мужчин и женщин. Вик вообще удивлялся: он уже достаточно взрослый, чтобы понять: отношения мужчины и женщины – дело серьезное! Но ни о чем почему-то люди не рассказывают столько глупостей, которые они считают смешными…

В очередной раз Вик вспомнил Ричарда Ричарда. И вдруг ему показалось, что его шлем мелькнул на той стороны улицы. Он ринулся туда, забыв про правила перехода. Вернее, он думал, что все машины были ненастоящие, но оказалось, что это не так. Завизжали тормоза, кто-то крикнул:

– Авария!

Вик упал и ждал, что сейчас на него наедут колеса.

А теперь, после этой путаницы, от которой вы, наверно, уже устали, мы попадаем в очень простое, приятно простое место.

Белые дома в два ряда, похожие друг на друга, как близнецы, – слева с первого по двенадцатый и справа с первого по двенадцатый, только слева цифры написаны синей краской, а с правой – зеленой.

Около домов одинаковые газоны с одинаковыми неяркими цветами. Между домами – ровная дорога.

В конце улицы – здание побольше, но тоже белое и без украшений. Два флага перед входом – один сине-зеленый, другой зелено-синий. То есть у одного синяя полоса вверху, а у другого внизу, вот и вся разница.

В центральной большой комнате большого здания сидят два человека, один в зеленом мундире, другой – в синем. Это – Председатели Бермудии. Есть и верховный властитель страны – король, которого зовут Печальный Принц, но кто он такой, почему Принц и отчего печален, узнаем чуть позже.

Бессменные председатели – самые давние жители Бермудии: зеленый здесь уже около трех с половиной тысяч лет. Он был представителем древнего народа ольмеков, поэтому предпочитает, чтобы и звали его – Ольмек, синий председатель живет здесь немного меньше – около двух тысяч лет, он из Африки, звали его Мьянти.