Увидев себя не в самолете, а на каком-то острове, Мануэль понял, что его заветное желание наконец осуществилось – он оказался там, где должна быть Лаура.

На берегу никого не было, пришлось углубиться в густые джунгли.

Мануэль с трудом пробирался сквозь заросли. Жаль, нет мачете.

Наконец Мануэль набрел на тропу, которая вскоре вывела его к большой поляне. На ней раскинулось обширное поместье, обнесенное высокой плетеной изгородью. Виднелась черепичная крыша дома. Сквозь щели в изгороди Мануэль разглядел этот дом – крепкий, из толстых бревен. К нему примыкали хозяйственные постройки, дальше виден кораль для скота; все было ухожено, просторно, красиво. Дом огибала веранда, увитая цветами. Любимыми цветами Лауры… Именно в таком доме он хотел бы жить с Лаурой и их детьми. Что ж, возможно, она тут и живет, спрятавшись в чащобе посреди острова. Только не с ним. А с кем? Явно ведь ощущается присутствие мужчины, его рук, его труда.

Мануэль прошел в приоткрытые ворота, направился к дому. Обогнув его, вошел через заднюю дверь, обтянутую москитной сеткой. Он старался не шуметь.

В доме было сумрачно и тихо.

Справа стоял массивный шкаф, который загораживал свет. Мануэль хотел обойти его – и тут получил удар по голове.

И упал.

…Очнувшись, он увидел себя связанным. Его перетащили к окну и прислонили к стене. А напротив, посмеиваясь, стоял – Хорхе! Тот самый Хорхе, бездельник, которого никто в городе не считал за человека, который постоянно метался от одной партии к другой и везде считался предателем, тот самый Хорхе, которого Мануэль однажды встретил у дома Лауры и сказал ему, что, если еще раз увидит его здесь, то его бедная мать лишится единственного сына – чему, впрочем, она обрадуется, ибо лучше не иметь никакого сына, чем такого! И Хорхе исчез. А Лаура, припомнил Мануэль, исчезла спустя несколько дней после этого! Так вот в чем дело! Зная, что им не будет жизни в городе, они решили инсценировать исчезновение Лауры, а сами спрятались в этой глуши!

При этом Хорхе выглядел довольно неплохо, лет на двадцать с небольшим, хотя ему должно быть за сорок. Это объяснимо: жизнь на свежем воздухе, охота, рыбалка…

Но тут Мануэлю стало не до размышлений об охоте, рыбалке и жизни на свежем воздухе: отодвинулась занавеска, за которой была постель, и вышла Лаура в своем любимом красном платье.

Вот она-то уж совсем не изменилась, так и осталась двадцатилетней! И такой же красивой. Мучительно красивой.

– Нашел наконец? – спросила Лаура, подбоченившись.

Мануэль зашевелился и пытался что-то сказать, но рот его был крепко завязан.

Хорхе рассмеялся.

– Это все, что ты можешь сказать? Му-му? – передразнил он. – Может, ты стал коровой? То есть, извини, быком? Лаура, неужели ты не понимаешь, что он на своем бычачьем языке опять зовет тебя замуж?

– Я подумаю! – пропела Лаура, подошла и одним движением вынула нож-наваху из сапога Мануэля.

Мануэль заметался, застонал, заскрипел зубами. Эта женщина опозорила его окончательно – обезоружив. И теперь пощады ей не будет!

– Ну, ну, не надо так нервничать! – Хорхе присел на корточки, разглядывая Мануэля. – А ты постарел, приятель!

– Зато ты все такой же негодяй, как и был! – ответил ему Мануэль.*

(*Это не ошибка автора: так получилось, что повязка со рта Мануэля в этот момент исчезла. Автор.)

– Докажи, что ты мужчина, развяжи меня! – предложил Мануэль. – Я задушу тебя голыми руками!

– Не вздумай! – предупредила Лаура Хорхе. – Он опасен, как дикий зверь!