Но вот на чувствах калеки я еще не играла.

Игнет спал. Повязка на его глазах занимала половину лица, фиксируя лекарственные примочки. Как мне говорили, пока еще он находится под действием обезболивающего заклинания. Поделом.

– Игнет…

Он тут же проснулся, прислушиваясь и поворачивая голову во все стороны.

– Привет. Это Дейна. Узнал?

– Чего тебе, дрянь? – буркнул Игнет.

Впрочем, в его голосе явно слышался страх.

– Давай вежливее, а? – хмыкнула я.

– Да пошла ты!

– Фу, – я поморщилась, – грубость какая. Игнет, это ведь Смиль подставил Тара, да? Они куда-то пошли сейчас. Если скажешь куда, я сниму заклинание.

– Что? – С лица Игнета мигом слетела злость.

Он был похож на растерявшегося первокурсника, а не на одного из самых опасных парней в универе.

– Последствия заклинания действуют долго, Игнет. И их может снять тот, кто наложил. Если обладает достаточной силой. Я – обладаю. Поскольку вы не признались, что пытались меня изнасиловать, тебе предрекают слепоту. Представляешь, каких проблем можно избежать, если я сниму заклинание? К слову, Кэдерн знает, чем вы занимались на озере. Нужно ли говорить, что он не просил меня даже попытаться тебе помочь? Ты понимаешь, Игнет?

Он молчал. Все-таки трудно разговаривать с человеком, глаза которого не видишь.

– Хочешь остаться калекой? Мешать не буду.

Я встала, незаметно скрестила в кармане пальцы на удачу.

– Смиль давно торгует дурманом, – глухо откликнулся Игнет. – У него тайник у источника. Встречается с заказчиками обычно ночью.

– И кто заказчики?

– Ребята из богатых семей. В основном берут для девчонок, ну… ты понимаешь. Есть те, кто серьезно употребляет, а есть те, которые для родителей. Смиль имеет на этом неплохой заработок.

– Он подбросил Тару наркотик?

– Конечно. Смиль знал, что Тар забрал твои вещи и позвал на помощь.

– Понятно.

Я сняла заклинание, втайне надеясь, что Игнет никому не расскажет о том, что это была я. Снятие таких заклинаний – непростое дело, могущее привлечь к моей персоне лишнее внимание.

Игнет явно почувствовал, что боль ушла. Его рука взметнулась к глазам, но тут же опустилась. Парень понял, что ему грозит за выдачу таких сведений.

– Неужели Смиль до сих пор меня ненавидит? – Я не смогла удержаться от этого вопроса. – Прошло столько лет.

– Он не ненавидит. Он в тебя влюблен, неужели не ясно?

– Странная у него любовь…

Игнет получил строгое предупреждение молчать о том, что последствия заклятия сняла я. Надо думать, угроза вернуть все как было, его изрядно напугала. Я бы ее, конечно, никогда не исполнила, просто не хватило бы духу. Но Игнет-то об этом не знал.

Я шла на голоса, стараясь ступать бесшумно и не привлекать внимания. Ночного леса я не боялась лишь благодаря самоконтролю. Я убеждала себя, что ничего и никого страшнее Смиля в этом лесу нет. Одновременно приходилось держать наготове заклинание запоминания иллюзии. Мне повезло, что я владела основными канцелярскими навыками вроде копирования документов, чтения скрытых текстов…

За несколько десятков метров до источника я пошла медленнее. Голосов слышно уже не было, но я четко различала в тусклом свете светляков мужскую фигуру. Почему-то одну. Смиль или Луван?

Остановилась неподалеку, за большим камнем, который отлично скрывал меня и в то же время давал хороший обзор. Прошептала заклинание и стала наблюдать. Смиль стоял перед тайником, вырезанным в скале, и тихо ругался. Он переставлял какие-то баночки и коробочки и, очевидно, что-то искал.

Я поежилась: зря ничего не накинула, ночи уже холодные.

– Тварь! – заорал Смиль, и я подпрыгнула.