В то время я был загружен до предела. Если не занимался расследованием ограблений банков, побегами из дому или похищениями людей, то сидел на занятиях в Висконсинском университете. Стремясь понять, что заставляет ВТК и ему подобных совершать столь чудовищные преступления, я поступил в магистратуру на отделение психологии.
Иногда не спал ночами, задаваясь одними и теми же вопросами: «Кто же этот чертов ВТК на самом деле? Что заставляет его творить то, что он творит? Что им движет?»
В то время в составе Академии ФБР в Куантико, штат Вирджиния, функционировал отдел бихевиористики (ОБ). Его сотрудники занимались в основном научной работой. Слово «профайлинг» еще не вошло в повседневный обиход работников следственных подразделений Бюро. Но я был уверен: это случится очень скоро. И пообещал себе, что по окончании магистратуры переведусь в ОБ и стану профессионально заниматься составлением психологических портретов серийных убийц.
В июне 1977-го я именно так и поступил. После специального отбора меня перевели в Академию ФБР на должность инструктора ОБ, и я сразу же начал преподавать тактику ведения переговоров об освобождении заложников и криминальную психологию. При этом я время от времени вспоминал про ВТК – мне было любопытно, поймали его или нет.
Как-то раз в марте 1978 года я работал в архиве и решил накопать побольше информации о нем.
Уже дважды, в октябре 1974-го и в феврале 1978-го, он отправлял в местные газеты издевательские письма с подначками в адрес неспособной разоблачить его полиции.
В 1979 году я активно трудился по своей научной программе исследований серийного убийства. В ее рамках я провел углубленные опросы более чем трех десятков подобных преступников, включая таких известных, как Чарлз Мэнсон[2], Ричард Спек[3], Джон Уэйн Гейси[4] и Дэвид Берковиц (по прозвищу Сын Сэма)[5]. На счету каждого не менее трех жертв, и между своими преступлениями они обычно делали паузы, чтобы слегка успокоиться.
Именно в тот период жизни начался мой путь к пониманию мотивов людей, получающих явное удовольствие от причинения невыносимых страданий незнакомцам.
Осенью 1979 года в моем кабинете, располагавшемся в подвале библиотеки Академии ФБР, раздался телефонный звонок. На другом конце провода был детектив убойного отдела полицейского управления Уичито.
– Я кое-что слышал о том, чем вы там у себя занимаетесь, и подумал, что вы, наверное, сможете помочь нам с одним делом, – начал он.
– Рассказывайте, – ответил я.
– Тут у нас серийный убийца. Проходит под кличкой ВТК. Что-нибудь слыхали о таком?
– Только по газетам.
В течение нескольких минут он рассказывал о преступлениях ВТК и перипетиях расследования, вновь и вновь возвращаясь к мысли, что полиция будет рада получить от ОБ любую помощь.
– Выделю вам день, если сможете к нам приехать. Привезите ваши наработки. Пройдемся по ним, и я составлю для вас аналитическую записку, – предложил я.
Спустя неделю в Куантико прибыл лейтенант Берни Дровацки из полиции Уичито. Мы устроились в тихом уголке библиотеки, и он разложил передо мной привезенные фотографии с мест преступлений.
– Давайте пойдем по порядку, от первого убийства. Единственное условие – ничего не говорите о том, кого рассматриваете в качестве потенциальных подозреваемых.