Он отвечал, не открывая рта, а Минторе пока удавалось это с трудом и то через раз.

– Твоя дочь – дракон и может зачать второго младенца в течение месяца. Развиваться сразу или подождать рождения предыдущего, зародыш решает сам.

– То есть Нюта может… – Она показала два пальца.

Древний кивнул. Он склонил голову, подставляя крыло и рыкнул на путающихся между гигантских лап дорнов.

Марина тяжело вздохнув, решительно задрала и заткнула за пояс подол длинного платья, в объёмном кармане которого спала Хойка.

Забираться на гиганта грузной женщине было намного сложнее, чем Нюте на мужа.

Анна видела сон.

Она лежала в шезлонге на солнечном пляже под ласковыми лучами Инора и Мльянты.

Медового цвета воздух наполнен ароматами пряных трав и йодистой свежестью лёгкого бриза.

Назойливый шмель громко жужжал рядом с ухом, задевая прозрачными крыльями мочку, кончик носа, веки, касаясь лохматым брюшком губ.

Ане было так хорошо, что не хотелось даже шевелить пальцами.

Лохматый приставала принялся ласкать соски. По очереди присаживаясь то на один, то на другой. Настырное насекомое поползло вниз, но его порхание было настолько приятным, дыхание жарким, поцелуи волнующими, массирующие движения рук нежными…

Анна с трудом переваривала дарящее наслаждение сновидение слишком похожее на реальность.

Насколько у шмеля умелые пальцы и губы и приятен едва уловимый аромат дорогого парфюма с лёгким амбре коньяка…

Руки и рот у огромной пчелы?

Она огромным усилием воли разомкнула веки, столкнувшись взглядом с горящим пламенем голубых глаз мужа…

Вернулся…

Анна сладко потянулась, выгнув спину. Не прячась, не сжимаясь, а подставляя грудь для поцелуев. Немое приглашение к продолжению ласк.