– Да, сэр, – угрюмо буркнул юноша.

– И что вы делали в «Пальмовой крыше», Росс?

– Да ничего.

Шериф полюбопытствовал:

– А вы, случайно, не играли в покер?

– Ну, там была небольшая игра, и мы присоединились к ней.

– И кто же играл? – спросил Брэндон.

– Нет уж, я не стану никого закладывать! – взорвался Блейн.

– Стэплтон тоже играл?

– Спросите у него самого.

– А как насчет хозяина, Оскара Тригса? Он знал, что у него в клубе идет игра?

Блейн хотел что-то сказать, но передумал и замкнулся.

– Росс, я не пытаюсь превратить вас в доносчика, – объяснил прокурор. – Я только хочу знать, что там происходит, чтобы уберечь других молодых людей от западни, в которую попали вы.

Блейн молчал, избегая встретиться с ним взглядом.

– Ну же, Росс, – подтолкнул Селби, – давайте покончим с этим.

– Можете не беспокоиться, что еще какие-то ребята попадутся в ту же западню, – с горечью произнес Блейн. – Эта западня была устроена специально для меня.

– Почему для вас?

Юноша поднял на прокурора измученные глаза:

– Тригс хотел избавиться от меня, потому что я люблю Мадж Трент.

– А кто такая Мадж Трент?

– Хозяйка клуба.

– Росс, я думаю, будет лучше, – ободряюще проговорил Селби, – если ты все нам расскажешь.

Блейн принялся нервно, до хруста в суставах, ломать пальцы. Затем поднял голову, глаза его сверкнули гневом, и быстро заговорил:

– Я не доносчик, но без борьбы не дам Тригсу загнать меня в угол и свернуть мне челюсть. Вы правы. Три или четыре раза в неделю в «Пальмовой крыше» идет настоящая игра. И как только там начинает пахнуть большими деньгами, из Лос-Анджелеса тут же приезжает один профессиональный игрок. Он охотится на богатых простаков, но иногда обдирает и Стэплтона. Чаще всего этот игрок пренебрегает нами, молодыми ребятами. Если нам удается схватить несколько ягодок от больших денег – это наша доля за то, что мы помогаем ему делать вид, будто игра ведется по-честному. Но в ту ночь Тригс знал, что мне позарез нужны деньги, и, наверное, решил, что я готов рискнуть всей суммой, которую поставил на кон. Он увидел хорошую возможность подставить мне подножку и намекнул об этом профессионалу… Вот они меня дочиста и обобрали!

– Кто же этот профессионал? – поинтересовался прокурор.

– Карло Хэндли.

– А мешок с деньгами?

– Один брокер, который сейчас на пенсии, его зовут Морли Нидхэм. Он нормальный мужчина и играет в открытую. Ему наплевать, если он проигрывает, просто вот так развлекается. Морли нравится потихоньку сбежать из города, приехать в этот клуб и поиграть. Обычно он приводит с собой какую-нибудь красотку и покупает для нее несколько фишек, чтобы она тоже сыграла. Выигрыш она забирает себе, а если и проиграет, то он не сердится. Ну, словом, он отличный парень. Но этот Хэндли раскусил его. Мне даже кажется, он нанял сыщиков, которые следят за Нидхэмом. Как только Нидхэм появляется в клубе, можно быть уверенным, что приблизительно через полчаса подвалит и Хэндли, и тогда уже игра раскручивается на всю железку.

Сначала я сразу уходил, но как-то вечером Хэндли подозвал меня и сказал, что ему не нравится слишком маленькая игра, предложил мне принять участие и пообещал, что я не проиграюсь до рубашки, если буду держать ее застегнутой на все пуговицы. Но это было только началом. Хэндли научил меня, как надуть Нидхэма, после чего тут же прекращал игру. Иногда Хэндли даже сам проигрывал мне пятьдесят или шестьдесят долларов. Но когда Хэндли повышал ставки, я бросал карты.

– А молодой Джордж Стэплтон?

– Когда как… Иногда проигрывает, иногда выигрывает. Не думаю, что Хэндли им как-то особенно интересуется. Он не подсказывает Джорджу, как мне. Вот Нидхэм отчаянный игрок. Когда ему везет, он выигрывает, когда не везет – проигрывается в пух и прах. Хэндли знает, как с ним играть, и всегда выигрывает. А Стэплтон так не умеет. Иногда Нидхэм выигрывает у Стэплтона. Мне кажется, Стэплтона слишком затягивает игра, но меня это не касается.