Тишину поместья больше не нарушал ни единый посторонний звук, и я позволила нервному напряжению, сковавшему мышцы тела, отступить. Чтобы не было страшно, решила озвучивать свои действия вслух, разбавляя тишину громким голосом.

- Что это тут у нас? А ну-ка! Какой миленький шкафчик! А это...хм… - задумчиво протянула, вытирая куском ветоши запыленную картину. - Привет, красавчик! Как звать тебя? Давай-ка посмотрим...

Надпись внизу портрета говорила о том, что на полотне изображен некий барон Герт Леннерт.

- Герт Леннерт, а ты ничего так, вполне приятный мужчина. Интересно, какие у тебя получились детки?

Я отошла от портрета, чтобы осмотреть остальные картины. В тот момент, когда набрала побольше воздуха и зажмурилась, чтоб подуть на следующую покрытую толстым слоем пыли и паутины раму, до ушей моих донесся спокойный меланхоличный голос.

- У барона не было детей.

Тут уж никакими "послышалось-показалось" не отвертишься! Истошно заорав, рванула прочь из холла, зацепилась ногой за лямку рюкзака у входа и смачно растянулась перед самой дверью, подняв облачко серой пыли.

Падение заставило меня замолчать, и я с ужасом услышала над ухом странный лающий звук, который лишь спустя несколько мгновений смогла идентифицировать как смех.

- Аккуратнее, а то шею себе свернешь.

- Странная забота от того, кто жаждет моей смерти! - огрызнулась я, пытаясь незаметно подхватить рюкзак и смыться из странного дома.

- Больно надо! Не для того давал обещание твоей милой родственнице позаботиться о ее непутевой внучке, чтобы при первой же встрече угробить неразумное существо!

И тут до меня начало доходить, наконец. Поднявшись на ноги, закинула рюкзак за спину и, схватившись за ручку двери (так, на всякий случай), осторожно спросила в пустоту:

- Так это т-ты и есть т-тот самый д-дух?!

- А ты ожидала кого-то другого?

Даже не видя говорившего, ясно ощутила так и сочившийся сарказм речей. Готова поспорить, что он нагло ухмылялся, если было чем.

- Я бы предпочла вообще никого здесь не найти, кроме старого разваливающегося здания!

Да, признаю, не сильно вежливо. Однако я была все еще в сильном шоке, сердце стучало о ребра со скоростью только что побившего рекорд марафонца, а голова немного кружилась. Я все еще не могла до конца принять факт существования потусторонней сущности в реальной жизни. Даже слова бабуленьки меня не убедили в том, что это все — реально. Я до последнего надеялась, что это какой-то розыгрыш, шуточка, маленькая забава. Но эта "забава" сейчас вполне себе разумно вела со мной диалог. Покачнувшись, оперлась на дверь и та со скрипом проехалась по каменным плитам пола.

- Уже уходишь?

- Мне нужно на воздух, - не знаю зачем, ответила голосу.

Выскользнув на улицу, глубоко вдохнула морозный воздух, показавшийся после пыльного помещения райской амброзией.

Аккуратно спустившись с коварных ступенек, остановилась в метрах пяти от здания. В голове билась единственная здравая мысль: "Бежать! Оставить старый дом умирать естественной смертью и больше никогда сюда не заглядывать!"

А потом перед глазами возник образ бабушки, качающей головой в знак мягкого осуждения. На глаза навернулись слезы. Ну вот за что мне это все?!

Смахнув обжигающую на морозе влагу, посмотрела на свое наследство. Сейчас, в свете солнечных лучей, взрывающихся драгоценными камнями на снежном покрывале здания, поместье казалось безобидным музейным экспонатом. Вздохнув, открыла рюкзак, выудив оттуда термос. Налив себе в крышку-чашку горячий чай, обхватила его ладонями. Когда температура напитка стала приемлемой, отпила глоток, второй, чувствуя, как постепенно ко мне возвращается способность мыслить рационально.