— Что здесь происходит? — раздалось из левого коридора, созданный нами шум всё же привлёк внимание Тамары Алексеевны. — Быстро все трое в мой кабинет.

— Я тут вообще ни при чём, — тут же возразила Ира, сдав нас с Катей. — Я просто шла в секретариат, а эти двое драку устроили.

Вот же сучка.

— Я сказала, все трое, опоздавшие в том числе. — О, так наше утреннее отсутствие было замечено. Если честно, то я теперь не против, чтобы Ире устроили взбучку: будет знать, как стучать на своих же. В море за такое её бы кинули в самые грязные воды.

А говорила, что любит до безумия… Хм, пустые слова. Впрочем, мне её любовь за ненадобностью, ребёнка я ей и без неё сделаю. Или уже сделал, что более вероятно, потому что у истинной пары зачатие происходит в первый же раз, а мы кувыркаемся уже неделю. Но я всё же делаю поблажку на этот треклятый амулет забвения.

Быстро поутихнув, мы отправились на выволочку. Хурма, как её прозвали местные ученики, и не только, села за стол и, сузив глаза, окинула всех презрительным взглядом. Она была недовольна, но не настолько, чтобы выйти из себя, а значит, каждое её слово будет обдуманным и будет бить по самому больному. Тамара Алексеевна — такой тип людей (и русалов тоже), для которых счастье — унизить другого человека, тем самым возвысив себя, и она не упустит подвернувшуюся возможность.

Из нас троих больше всех нервничала Катя, это было видно по тому, как она заламывала пальцы и то и дело начинала теребить кайму блузки. А ещё постоянно смотрела в пол, точнее на мыски собственных кроссовок, лишь изредка приподнимая взгляд на директрису. Ира же стояла с таким видом, словно вообще попала сюда случайно, видимо, продолжала играть роль, которую начала в коридоре.

Ну а я смотрел прямо перед собой, а именно с гордо поднятой головой разглядывал директрису. Вся эта обстановка сильно напомнила моё далёкое прошлое, когда я сам учился, правда занимался не вместе со всеми, а в специальном классе во дворце, где со мной учились дети советников. И я частенько нарушал правила, оказываясь в кабинете главного русала, отвечающего за моё образование, и тот пытался меня пристыдить. Хотя заканчивались нравоучения, как правило, так и не начавшись, потому что стоило проплыть через арку, как я напоминал ему, кто я, и выволочку устраивали… преподавателю, потому что он за мной не уследил. Весёлое было время, никакой ответственности.

— Что вы устроили? Забыли, кто в этом заведении ученики, а кто преподаватели? — грозно спросила хурма.

— Я, вообще, секретарша… — промямлила Ирина, и я, не удержавшись, прыснул со смеху.

— Я смотрю, Артёму Викторовичу смешно? — Директриса редко так ко мне обращается, но сейчас специально сделала акцент на месте моей работы.

— Извините. — Цирк, это просто какой-то цирк. Мне, всеводному владыке, приходится выслушивать нравоучения и извиняться перед какой-то двуногой. Дожили.

— Простите, Тамара Алексеевна, мы, действительно, виноваты и своим поведением едва не подорвали репутацию школы. Этого больше не повторится, — Катя говорила тихо, но чётко. Эту девушку мне было искренне жаль. — Мне не стоило начинать конфликт, всё можно было уладить более цивилизованно.

Начинать конфликт? Ей?

— И что же послужило причиной подобного поведения, что я вынуждена вас, взрослых людей, отчитывать, как малолетних? — Хурма прищурилась, а я мысленно приготовился к индивидуальной нервотрёпке.

— Она пустяковая и не заслуживает особого внимания, — к моему удивлению, ответила молодая учительница, решив не сдавать нас с Ирой.