– Не так уж и далеко ушел кузнец, раз ночью решил вас прикончить. У него были причины для этого?

Вальтер кивнул:

– Надо думать. Он был недалеко от нас, понял, кто я такой.

– Ты видел его лицо! – догадался я.

– К сожалению. А свидетели, как ты понимаешь, ему не нужны.

– Как он выглядел?

Колдун с иронией поднял брови:

– Мужчина. Высокий и светловолосый. Синеглазый. На тебя похож. Если хочешь увидеть портрет, листай книги.

– Не понимаю.

Он устало сказал:

– Ван Нормайенн. От боли я едва соображаю. Твои вопросы вызывают только раздражение. Просто запомни название: Яков Тинд, «О поздней империи и создании княжеств». На шестой странице увидишь лицо кузнеца.

Его снова поработила боль, и он заскрежетал зубами пуще прежнего, а затем не выдержал и тихо застонал. Но я был неумолим:

– Как ты выжил?

– Он самый сильный из всех колдунов, что мне встречались. И магия его ни на что не похожа. Но и у меня есть дар. Я обманул его. Кинул свою личину на хагжита. Удалось сбежать. Его интересовал лишь я.

– Тогда почему он убил Кристину и наемника?

Вальтер отвел глаза.

– Потому, что они не побежали, как хагжит, которым ты стал. Потому, что они спасали Вальтера, который им не был, – с яростью произнес я.

– Я все сказал, ван Нормайенн, – тихо ответил он. – И больше ничего не знаю. Только что ты получил чего хотел. Сдержи свое слово.

Я посмотрел на Пугало, и то пожало плечами. Мол, поступай как хочешь. Ему было все равно – прекращу я мучения раненого или оставлю подыхать среди могил. Мне очень хотелось второго. За все, что он сделал. За то, как поступал с такими, как я, служа маркграфу Валентину. За глупую смерть Кристины. Чтобы он до своего последнего мгновения знал, за что ему это уготовила судьба.

Но мы заключили сделку. И я не демон, который соблюдает договор, если только он подписан кровью.

– Ты готов?

– Да. Пригляди за дочерью, если будет возможность. Ты хоть и тупой, но по сравнению со всем остальным сбродом в Братстве с тобой ей будет лучше.

Я сделал шаг к нему.

– До встречи в аду, ван Нормайенн. Скоро тот будет здорово переполнен.

– Не тороплюсь туда, – ответил я и с силой опустил палаш.

Проповедник сидел рядом с небольшой горкой земли и смотрел в пронзительно-ясное весеннее небо.

– Я говорил тебе, что на нашем пути сплошные могилы, Людвиг?

– Не далее как вчера утром, дружище.

– Да? Мне показалось, что прошла уже целая вечность.

Пугало заглянуло в неглубокую яму, в которую я стащил тело моего врага. Неодобрительно повело плечами, но как всегда ничего не сказало.

– Этот человек достоин того, чтобы ты взломал сторожку смотрителя и махал заступом? – Старый пеликан все же не выдержал и спросил меня об этом, когда я уже закидывал Вальтера землей.

– Не хочу его так оставлять.

– Это не причина. Я слишком хорошо тебя знаю.

– Тогда считай, что мне просто неприятна мысль, что он будет гнить под открытым небом и портить кладбище.

Он посидел еще немного, глядя, как я работаю, и негромко сказал:

– Я боюсь того, что ты найдешь, если и дальше будешь идти по этому следу.

– Я тоже, друг Проповедник. Я тоже.

– Аферисты обладают пророческим даром? – Проповедник стоял у мачты, сложив руки на груди, наблюдая, как в волнах Арэо, реки, берущей свое начало где-то в низких горах Бьюргона, мерцают солнечные блики.

– Обычно нет, – ответил я, поднимая воротник куртки.

Была середина апреля, но о тепле в Альбаланде можно было только мечтать. Со стороны Северного моря, студеного и неприветливого даже летом, дул холодный, хлесткий, как кнут золянского пастуха, ветер. Его ничто не сдерживало на плоской, ровной как стол равнине, и он играл с многочисленными мельницами, которыми так славилась эта ландра