– Не знаю, – Иххо расстроилась, что не уточнила этот момент. – Но если и не лишала... Она же износилась со временем. Ничто не вечно. К тому же остров дважды тонул, а реки высасывают силу даже из заклятий древних умельцев. Думаю, защита уже после первого погружения истончилась, и потом южане просто поставили заплатки. И охранника.

– А призраки покорно ждали, когда их запрут? – подхватил рыжий. – И потом почти двести лет сидели смирными баранами с бездной силы? Лично мне в это не верится. Даже если вспомнить, что погибли безумцы, привыкшие к заточению... всё равно не верится.

– Мне тоже, – согласился подошедший Рьен. – Не переживайте, мастер Гьюш, мы всё найдём. Здесь тихо? Разворачиваемся и идём обратно. Снова. Спокойно, мы всё найдём. Сьят, я полностью с тобой согласен. Матушка, конечно, умеет вытягивать из призраков лишнюю силу, но это она. Колдунья. Её помощники в таком деле замечены не были. Продолжай.

– А у меня всё, – развёл руками Сьят. – Дальше – только фантазии, но и для них данных не хватает.

– Найдём. Всё найдём, – повторил Рьен, разворачиваясь, и скомандовал: – За мной, мастер. И давайте без паники.

– То есть призрак меня обманул? – Иххо нахмурилась. – Но она казалась такой открытой, такой честной...

– Она не обманывала, – раздалось со стороны лестницы, и матушка Шанэ спустилась по последним ступеням, шагнула в коридор. – Она говорила ту правду, в которую верит. Такое бывает, дети: человек искренне верит в ложь и преподносит её как правду. И язык потом не повернётся упрекнуть его во лжи – для себя-то он не соврал. Он честно рассказал о том, что думает и во что верит, и неважно, что это неправда. Для него – неважно.

– Матушка, вы что-то узнали! – подскочил Сьят. И указал на свой стул: – Присаживайтесь. Я себе сейчас принесу.

– Сьят считает, что сейчас никаких призраков на острове нет, – Мьёл тоже встал и помог матушке снять пальто. – Что они, возможно, давно прорвали защиту и разбежались, потому что обожрались силой, а объевшиеся сильнее даже ваших помощников. Так?

Матушка Шанэ устроилась за столом и степенно ответила:

– Некоторые сильнее, некоторые нет. Мои-то ребятки силу не копят. Мы их сдерживаем и ограничиваем, чтобы не сорвались. А обычные призраки с каждым годом всё сильнее. Однако мои берут колдовским опытом, сноровкой и выучкой. И моей поддержкой. Но, к сожалению, не всех, а лишь убитых, если вам вздумалось припомнить старика Киззо.

– И всё-таки: есть на острове призраки или нет? – поставил вопрос ребром Сьят.

– Я в сомнениях, – вздохнула матушка, кутаясь в шарф. – Видишь ли, я чувствую призраков. Мои помощники чувствуют призраков. На небольших расстояниях... но от берега до берега через Говорливую всего ничего. По словам стражницы, призраков на островке скопилось много, но когда я стояла у моста, то не ощутила ничего. И с тех пор я в сомнениях: то ли стражница так сильна, что перебивает ощущение остальных... то ли ты прав: Двести Десятый остров пуст.

– И этот призрак – тоже ненормальная? – с любопытством посмотрел Мьёл. – Она думает, что сторожит толпу злобных тварей, а на самом деле караулит пустоту, потому что... того?

– Иногда, сынок, людям надо во что-то верить, – матушка Шанэ улыбнулась. – Без веры цель безжизненна, а жизнь бесцельна. И призракам тоже надо во что-то верить, чтобы оправдать своё странное существование. Если и так, если она в своём безумии сторожит пустоту, – не осуждай. Может, именно эта цель стражницу и сдерживает. Без неё, безумная и переполненная силой, она невероятно опасна. Может, именно себя – тёмную и безумную свою суть – она оставила на острове под древней защитой и собственной охраной. Но всё это ещё надо доказать.