– Тс-с-с! О Ваське – молчок! Настя не разрешает. А что она чувств не проявляет, ничего уж не поделаешь, мы привыкли, и ты привыкнешь. Но в глубине души она хорошая, ты ее еще узнаешь.

Арина и не спорила. И она бы с радостью поближе сошлась со свекровью, но вот та не допускала подобных вольностей. Даже в кругу близких людей свекровь ни на минуту не забывала о правилах хорошего тона. Нет, она никого не поучала, не клевала мозг, вместо этого она так смотрела, что провинившийся зябко ежился, чувствуя себя ничтожным червяком.

Арина, невзирая на все свои старания и усилия, так и не смогла подружиться и близко сойтись со своей свекровью. Та не делала ей ничего плохого, не лезла в их отношения с Силом, позволила жить в квартире бабушки и дедушки Сила и даже ничего не возразила, когда Арина призналась, что не может иметь детей.

– Это ваше с Силом дело, – отрезала она. – Мне лично наследники не нужны.

И больше ни слова не сказала невестке. И никак не дала ей понять, что изменила свое мнение насчет нее. Арину одновременно обижало и удивляло поведение свекрови.

– Твоей матери разве не хочется внуков? Обычно бабушки сходят с ума, так мечтают о внуках.

– Моя мама не такая. Разве ты этого еще не поняла?

Арине казалось, что с тетей Олесей она бы нашла общий язык куда быстрее. И Сил это охотно подтверждал.

– Мама и тетя Олеся были совсем разные. Это и в детстве так было. Люди не верили, что они родные сестры.

Арина могла бы поклясться, что у двух родителей не может получиться двух таких разных девочек. Одна высокая, угловатая, с темной кожей и темными же глазами. А вторая миловидная, словно сказочный эльф, и такая же золотоволосая.

– Одну из них точно подменили.

Но, разглядывая снимки, на которых сестры стояли рядом со своими родителями, Арина могла бы поклясться, что и на родителей ни одна из девочек не была похожа.

Убедившись, что больше знакомых лиц она в альбоме не видит, и вообще устав от этого занятия, Арина в рассеянности кинула альбом обратно на тумбочку. И совсем не заметила, как одна из фотографий выскользнула из него и упала на пол. Это была та самая, ничем не закрепленная фотография мальчика Петрушки в красных колготочках. Она залетела под кровать и уютно расположилась в ожидании того момента, когда серые клубочки пыли закроют ее целиком. О том, что покой этого покрывала будет потревожен в ближайшее время, можно было не волноваться. Арина была не из тех женщин, которые слишком переутомляются на ниве домашнего хозяйства.

К тому же тем же вечером явно сконфуженный их безобразной утренней ссорой Сил принес домой две свеженькие путевки в дом отдыха, которые ему дали на работе.

– Поедем, – уговаривал он Арину. – Отдохнем. А то оба мы в последнее время стали какие-то дерганые. Там сосновый бор, красивейшее озеро, развеемся. Весело будет.

– Куда? Далеко?

– Это всего на пару дней, тур выходного дня. В пятницу вечером заселяемся, в воскресенье выезжаем. Поторопись, родная. Уже почти сорок оплаченных с моей кредитки минут, как наш с тобой отдых проходит мимо нас.

И как ни велико было желание Арины продолжить выяснение отношений, она наступила самой себе на горло, решив, что поругаться они смогут и потом.

Так что она сменила гнев на милость, и супруги стали собираться в поездку, чтобы не терять ни единой драгоценной минуточки от выпавшего им в кредит отдыха.

Когда они уехали, квартира какое-то время стояла пустая. В ней царила особая гулкая тишина, присущая лишь старым домам. Казалось, что тени когда-то населявших ее людей сейчас в безмолвии и пустоте вновь ожили, заговорили, заходили по комнатам. Под высокими потолками зазвучали чьи-то голоса и зазвенел детский смех. Но это длилось лишь несколько мгновений. Потом в замочной скважине повернулся ключ, и фигура человека в длинном плаще вошла в квартиру.