Впрочем, выжившие вирфорты в этом едва ли нуждались, ведь они были сильнейшими. Самый слабый – на пике пятого ранга, самая сильная, Кларисса – на пике шестого. По-отдельности они ничего не смогли бы противопоставить магу вроде Дюрана ван Бельвиоса, но вместе, да ещё и после изнурительного боя шансы у них были. И не малые, что Кларисса, смазавшись в чёрную с алыми проблесками полосу, тянущуюся к графу, решила доказать сию же секунду.

Охваченные пламенем кинжалы обрушились на графа, точно плети на приговорённого к порке. Оставляющие за собой длинные алые всполохи, они рубили, резали и кололи, и с каждой секундой Кларисса всё ускорялась. Уже не различить было, где в этом огненном вихре сама женщина, а где её цель, когда глава рода Бельвиос, наконец, смог достойно ответить своим врагам. И снова он использовал звук, не только отбросив Клариссу на добрых два десятка метров, но и разметав созданные ею всполохи пламени, которые стремились опутать графа подобно раскалённым кандалам. Вот только этого оказалось недостаточно, и Кларисса исчезла в огненной вспышке, появившись вновь уже за спиной Дюрана. Тут же выросшие на защиту хозяина кристаллы столкнулись с особенной сталью кинжалов наёмницы – и пошли трещинами, грозя рассыпаться прахом в следующую же секунду. Маг бросил львиную долю сил на их укрепление, и прогадал: Кларисса не стала таранить лбом стену, вместо этого извернувшись и впечатав вспыхнувшую огненной маной ногу в бок противника.

Грянул оставивший после себя облако дыма взрыв, из которого всего мгновением позже пулей вылетел Дюран ван Бельвиос.

Облик графа окончательно стабилизировался и больше не плыл, точно плоть чудовищного студня, став напоминать то самое нечто, над которым некогда работал основатель их рода. Были отчётливо видны черты серой нетопырицы, одной из самых опасных горных тварей: длинные руки, перепонки между ними и торсом, узкая талия и широкая, с выпирающими угловатыми рёбрами грудная клетка. От известнейшего и опаснейшего ночного хищника, горного воя, боевой форме досталась пирамидообразная голова с двумя парами глаз и странным, словно бы зашитым белыми нитями незакрывающимся ртом, позволяющим издавать любые доступные живым существам звуки. И даже так это было лишь подобие того, к чему стремился Галл, оставивший после себя столь опасное, но нужное наследие. Вершина одного из основных направлений химерологии рода Бельвиос – последняя модификация магического тела.

Дюран извернулся в воздухе подобно змее, и чудовищный вой заставил руку подскочившей к нему Клариссы дрогнуть. Вместо того, чтобы войти в грудь графа по самую рукоять, её кинжалы лишь оцарапали его кожу – и после женщина получила огромной силы удар, всей силой впечатавшим её в оказавшуюся столь близко землю. Следом на неё обрушился град геометрически сложных барьеров-ловушек, чем-то походящих на мины, а сам маг обратил свой взор на последних вирфортов.

Маги нападавших достигли предела и больше не могли поддерживать союзников в воздухе, так что теперь вся уцелевшая пятёрка оказалась прикована к земле. И если бы Дюран ван Бельвиос взмыл в воздух, никто из них не прожил бы дольше пяти минут. И так как на поле боя не осталось тех, кто это бы не понимал, следующие мгновения наполнились событиями столь стремительно и плотно, что даже подготовленные для битвы разумы вирфортов едва поспевали за происходящим.

В ладонь Дюрана врубился меч первого из вирфортов, рассёк плоть и остановился совсем рядом с запястьем. Но маг не дрогнул, и в следующую же секунду так и не успевший обрадоваться столь сомнительному успеху вифорт пятого ранга заорал, схватившись за обугленный обрубок своей основной руки. Впрочем, добить его не позволил ввинтившийся в спину графа копейщик, уже успевший где-то потерять левую руку. Для того, чтобы оставить на спине мага глубокую рану ему хватило всего лишь мгновения, но за это он заплатил жизнью: мощнейшая звуковая волна, исторгнутая развернувшейся на сто восемьдесят градусов головой, оглушила его, а кристаллические шипы разорвали на части, продолжив свой полёт вместе с трепыхающимся трупом.