– Десять дней как у вас работаю на конезаводе табунщиком, из прилепских, управляющий нанял, Фёдором Кушкой кличут.

– Вот что, Фёдор, обожди в приёмной! Дай подумать, – взволнованно ответил Добрынин.

– Как прикажете, Николай Никитич, – с этими словами гонец развернулся и быстро скрылся с глаз хозяина.

– Что ж такое творится, Александр Иванович? Кто ж посмел? Может, цыгане или наша золотая молодёжь? Сейчас, знаете, некоторые дворяне и помещики взяли за правило лошадей красть, у них это как спорт, развлечение. Одного коня помещик Трескин пытался похитить у купца второй гильдии Фролова. Да только для Трескина плохо окончилось: его приказчики купца изловили и хорошенько отдубасили, сейчас при смерти дома лежит. Прошу, Александр Иванович, помочь, шутка ли, такие производители! А каких денег стоят! Восемьдесят тысяч отдал чистыми, не считая перегона и прочих затрат. Кто посмел? Изверги, а не люди! – продолжал расстраиваться неутешный и огорчённый Николай Никитич.

– Николай Никитич, полно вам так надрываться. Всех на ноги поставим, а ваших лошадей найдём, обещаю вам. У нас ещё с этим порядок, а вон в Тамбовской губернии в прошлом году было триста заявлений о кражах лошадей, в Рязанской – четыреста. У нас всего сто. Будем искать, вот ведь ничего не боятся, за кражу или сбыт краденой лошади положено заключение в общую тюрьму до года. Если будет доказан постоянный промысел, то и ссылка в Тобольск или ещё куда похуже. Ну что, Евграф Михайлович, подключайтесь. Заодно и Прилепы изучите, отпуск с пользой для дела пройдёт. Надо нам Николаю Никитичу помочь. Всё, что от меня требуется, будет сделано, лучших сыщиков-филёров и нештатных агентов подключу, всю информацию предоставлю, – пообещал огорчённый случившемся не меньше, чем хозяин прекрасных коней, генерал Муратов.

– Ну что ж, делать нечего, немедленно займусь, сейчас и выеду в село, на конезавод. Когда вам сообщить о результатах, если таковые будут? – уточнил сыщик.

– Немедленно, милейший, немедленно! Я сам туда тоже выеду, только вот отдам необходимые распоряжения по городу, а вы мой экипаж берите и поезжайте. Прошу вас, примите все меры!

– Не беспокойтесь, Евграф Михайлович найдёт коней, не такие сюжеты распутывал. Я ему тоже готов помочь, если генерал Бестужев не будет против моего участия. Попросите генерала, для вас мы все готовы подключиться, – поддержал Пётр.

– Спасибо граф, дай бы Бог! Дай бы Бог! Попрошу Василия Николаевича, авось не откажет, вдвоём-то вам сподручнее будет. Вы уж, Ольга Владимировна, голубушка, извините старика, вот как вышло. А что касаемо землицы, решим, вот разберёмся с бедой и решим! – огорчённо заявил Добрынин.

После этого разговора гости покинули городскую управу. Муратов убыл к себе. Пётр направился к Виктории Тихоновне, получив заверения Евграфа, что сегодня он ему не нужен. Ольга Владимировна решила тоже ехать в Прилепы, к большой радости Евграфа.

Усадьба Мильшино, что располагается недалеко от города Венёв Тульской губернии, готовилась к театральным действиям. Господский дом, построенный в стиле императорского Зимнего дворца в миниатюре, сотрясал весёлый смех. Хозяин усадьбы, Пётр Семёнович Ржевский, бывший поручик императорской армии, а ныне уездный земский начальник, находился в Туле, был вызван полицмейстером с докладом о своих успехах и неудачах. Неудач было больше, но это никак не влияло на настроение семейства Ржевских. Впрочем, никто в точности и не знал, там ли Пётр Семёнович. Может, и в Туле, а может, у одной из своих многочисленных любовниц. Только всем известных дам, милых сердцу офицера, насчитывалось около двадцати. Сергей Семёнович, младший брат, готовил карнавальный спектакль.