– Ого! – удивился Бирен Атанский.

– Я тоже думаю, что никакие это не разбойники! – буркнул казначей. – Обычные подорожники[7] не лезут на хорошо охраняемые караваны. И, вместо того чтобы грабить обозы с продовольствием, оружием, шкурами, крицами, медью и древесиной, нападают на кареты мелкопоместных дворян, не имеющих возможности взять с собой достаточное количество охранников. Это не в пример менее рискованно и гораздо более выгодно. Ведь продать двадцать телег с зерном, не являясь членом пшеничной гильдии, почти нереально. Тем более что после пропажи первых четырех караванов Тайный приказ[8] роет землю чуть ли не носом, и для того чтобы в этих условиях из раза в раз повторять одно и то же, надо быть идиотом. А эти – словно с цепи сорвались! В результате в Лонсе и Молаге цены на продовольствие уже в восемь с половиной раз выше, чем, скажем, в Дейвине[9]. Городское население в панике и начинает скупать продукты в окрестных деревнях…

– А еще вдоль границы с Миардией активизировалось ночное братство, – хмуро пробормотал капитан королевской стражи. – Несмотря на то что в городах и на дорогах королевства уже введено усиленное патрулирование, количество убийств и грабежей выросло втрое. Кроме того, участились случаи подкупа должностных лиц. Чиновникам Судебного приказа приходится расследовать пласт абсолютно новых преступлений – скажем, хищение четырех телег арбалетных болтов и стрел со складов городской стражи в Лонсе, появление фальшивых дворянских патентов с оттисками, практически не отличающимися от оттисков печати из Королевской канцелярии…

– В общем, как я понял, вы считаете, что все вышеперечисленные происшествия – звенья одной цепи? – почувствовав, что полностью отошел от приступа, спросил его величество.

– Да, сир!

– И все-таки убеждены, что начинать войну с Миардией имеет смысл только следующим летом?

– В конце весны, сир, – кивнул граф Герн. – Когда откроются перевалы…

– А почему не сейчас?

Услышав вопрос, капитан королевской стражи опустил взгляд и негромко пробормотал:

– Мы просто не успеем до зимы, сир. Во-первых, даже если мы объявим мобилизацию прямо сейчас, то собрать армию удастся в лучшем случае через двадцать дней. Еще двенадцать-пятнадцать – и она доберется до Ферса. А там – голод. Ну, или почти голод… Обеспечить солдат продовольствием город не сможет… Значит, придется тащить с собой обозы. Причем не от столицы, а с юга…

– В общем, армия доберется до перевалов в лучшем случае к началу осени, – вздохнул король Азам. – Значит, на саму войну нам останется от силы два месяца…

– Да, сир.

– Полтора. От силы полтора, ваше величество! – буркнул верховный маг. – Судя по приметам, зима будет ранней и очень холодной…

– Ладно. Согласен. Планируем кампанию на конец весны, – почувствовав приближение очередного приступа слабости, отрывисто сказал его величество. И, привычно вжимаясь в спинку трона, добавил: – Тогда за зиму нам надо перебросить к пограничным городам достаточное количество продовольствия, решить вопрос с нашим ночным братством, найти лагеря этих самых «разбойников» и тропу, через которую они переправляют награбленное в Миардию…

– Не исключено, что никакой тропы нет, сир, – вздохнул казначей. – Продукты и древесину можно сжигать, а железо и кожи складировать, дожидаясь, пока Коротышка захва…

…Очередное забытье длилось целую вечность. И было таким сильным, что к моменту, когда сработало первое кольцо, монарх находился на грани потери сознания. Чуть не оглохнув от шума крови в ушах, Азам Истовый с трудом сфокусировал взгляд на лице верховного мага. И поймал себя на мысли, что вот-вот рухнет лицом в стол – дрожащие от слабости мышцы отказывались держать спину, и он удерживался в вертикальном положении только благодаря стальным пластинам, усиливающим надетую под мантию кольчугу. Кое-как удержав равновесие, король заставил себя оторваться от спинки трона, сглотнул подступивший к горлу комок и вдруг понял, что до срабатывания