– Ох уж этот ваш ЗОЖ! — откликнулся сторож-помощник, принимая груз. — Я вам вот как скажу: в этом закутке без сто граммов не разберешься. А бескалорийное пойло никак не примирит с жуткой реальностью. Как-то так!

Какая причудливая речь у Семеныча. Смесь просторечия и художественности.

Я была рада видеть Богдана, хоть он, кажется, меня сторонился. Говорил сухо и официально. Наверняка, жалеет о том, что между нами произошло что-то похожее на излишнее сближение. А он против таких отношений на работе. Я тоже, так что все нормально. Но видеть его хочется чаще. Не думала, что настолько ветренная!

День прошел в беготне, уже начинало темнеть, когда мы освободились. Надутыми шариками украсили вход и Семеныч стенал, что до утра их придут и полопают.

– Если не испугаются дурной славы этого места, — сказал Богдан, — народ у вас тут пугливый.

Я думала, что открываться мы будем в понедельник, новая неделя - новая жизнь. Но Богдан рассудил - в воскресенье посетителей набежит куда больше. Поэтому завтра ожидается сложный денек.

Богда снова уехал раньше меня, пока я доводила свое рабочее место до совершенства. В последний раз оглядев результаты труда, удовлетворенно кивнула, собираясь домой.

Семеныч приплясывал в прихожке, ему не терпелось уйти.

– Будь осторожнее с ним, Насть, — сказал он вдруг, когда я уже направлялась к двери.

– С кем, Игорь Семенович? — не поняла я.

– С Богданом, разумеется. Не наш он какой-то. Смурной и тревожный.

Не зная, что ответить, просто кивнула. Попрощалась и пошла на остановку, точнее, побежала, потому что последний автобус готовился отъехать. Как удачно успела!

К ночи на улице значительно посвежело, от автобуса я тоже почти неслась, чтобы не замерзнуть в легкой ветровке. Чего ради, спрашивается вырядилась? На дорогу я не очень смотрела, хотя стоило, поскольку путь с остановки пролегал мимо заброшенного здания и дорога там была не очень хорошая. То есть, совсем не хорошая.

Но не это было самое ужасное. Позади меня послышалось тяжелое дыхание и топот. От неожиданности я запнулась и начала падать, но меня успели подхватить крепкие, знакомые руки.

– Ночами, значит, гуляешь? — меня обдало запахом свежевыпитого алкоголя. Трофим говорил мне прямо в ухо, сжимая талию мертвой хваткой.

– Что ты тут делаешь? — в панике я попыталась вывернуться.

– Тебя поджидаю, ненаглядная моя.

Бывший парень резко повернул меня к себе. Схватил обеими руками чуть выше локтей, тряхнул.

– Недолго ты, значит, страдала?

Я глядела в лицо Трофима и понимала - он не особенно сейчас вменяем. Пьян, и скорее всего, достаточно сильно. Выпивал мой бывший парень редко и алкоголь переносил плохо. Видимо, сегодня у него нашелся подходящий повод. Мою догадку тут же подтвердил Трофим:

– Даже не позвонила, маму мою с днем рождения не поздравила! Она, между прочим, спрашивала о тебе. А что мне сказать? Нашла себе быстро мужика нового с крутой тачкой и забыла старых знакомых! А вы ведь общались хорошо с ней.

– А ты не решился ей сказать, при каких обстоятельствах мы расстались? — разозлилась я.

– Не умеешь ты людей прощать, Настя! — с осуждением произнес бывший. На ногах он держался ровно, язык почти не заплетался. Но до адекватности было все равно далеко. – Уверен, этого козла ты себе нашла еще до того, как меня бросила.

– Трофим, ты в своем уме? — я задохнулась от возмущения. — Ты вытянул из меня все, что мог и вышвырнул на улицу! А напоследок повесил свои долги, как последнее ничтожество и альфонс!

— Не смей меня оскорблять! — заорал Трофим и отвесил мне пощечину. Было больно.