В этот момент ярко блеснула молния, освещая мрачное лицо незнакомца, почти утонувшее в сером капюшоне безрукавки.

Мужчина был одет не по сезону. И настроен явно недружелюбно. Мокрые светлые волосы падают на лоб, серые глаза неестественно блестят из-под них, как ночные звезды. Кажется, они впитали свет молнии. Щетина придает ровным, четким чертам жесткости, даже жестокости. На весь бицепс - татуировка. Наверное, бандитская.

Для полного “счастья” не хватало только встретить грабителя или маньяка. Незнакомец больше походил на последнего.

– Нечего так орать, — сказал он хриплым, низким голосом. Будто прорычал.

– У меня нет с собой денег! — испуганно сказала я, сама не понимая, что несу. — Не убивайте меня, пожалуйста!

В серых глазах сверкнула ярость. Казалось, сейчас он свернет мне шею. Но незнакомец бросил:

– Дура психованная.

Затем надвинул капюшон еще глубже, обошел меня и скрылся за пеленой дождя под громовой раскат.

Все еще не веря, что опасность миновала, я смотрела ему вслед и тряслась крупной дрожью. Нужно, наверное, забронировать номер в гостинице. И такси вызвать. Я вытащила телефон из кармана промокшей куртки. Аппарат был мокрым и скользким, как и моя рука. Не сумев удержать его, я с отчаянием наблюдала встречу моего мобильного с асфальтом.

Бросилась поднимать, нажимать кнопки, но экран не активировался. Выбора не было, пришлось идти к Вероничке, той самой подруге с насыщенной личной жизнью. Пешком до нее не очень далеко и долго. В хорошую погоду.

Сейчас, когда сверкали молнии и гремел гром, в лицо бил ливень, а личная жизнь с треском завершилась, путь показался мне бесконечным.

Позвонив в домофон, я не расчитывала на ответ. Но мне повезло, Вероника оказалась дома.

– Аська, ты сбрендила совсем, в такую погоду гулять! — накинулась она на меня с порога. А потом увидела чемодан и присвистнула.

– Ты что, ушла от Трофима?

Не выдержав, я снова разревелась. Подруга наконец впустила меня внутрь и обняла, отчего ее домашний костюм промок.

– Я тебя… замочу, — всхлипывала я.

– Скорее снимай куртку. И переодевайся в мой халат. — распорядилась Вероника. — В твоем чемодане наверняка сухих вещей не осталось. Вываливай все на пол, потом на батарею развесим.

Через полчаса я в махровом халате и полотенце на голове сидела на кухне подруги, с кружкой горячего чая.

– Сможешь рассказать, что стряслось? — спросила Ника.

– Пришла домой… к Трофиму, — тут же поправила я сама себя, — а там замок другой. И всё.

– Погоди, ты же ему на ремонт половину суммы давала в этом году, разве нет? — Ника отставила свою кружку. — И машинку стиральную купила сразу же.

– Ну…да… — неуверенно согласилась я. — А какое это имеет отношение…

– Непосредственное! — не дала мне закончить Ника, вскакивая и начиная нервно ходить возле стола. — Ты вложилась в свое проживание, нельзя сказать, что это дом только Трофима. И просто так выкинуть тебя за дверь тоже нельзя.

– Это же никак не оформлено, — вздохнула я, — и потом, мне не приходилось больше платить за съем. Справедливо, что я тоже вкладываюсь.

– Справедливо что я тоже вкладываюсь, — передразнила она меня противным голосом, — да ни один съем жилья столько не стоит. Аренда квартиры или комнаты куда дешевле. Вот пойду к твоему Трофиму и волосенки его выдеру. Ты из-за этого ремонта тренажерку забросила.

– Абонемент дорогой, — мне хотелось спрятаться в своей кружке чая от претензий подруги.

– Сейчас-то где жить собираешься? Родители в другой город переехали, квартиру давно продали, ты все сбережения на Трофочку своего потратила. Зарплаты хватит хоть на съем?