Она откровенно потешалась над ним. Такого предположения стерпеть было никак нельзя. Грегсон разозлился сначала на мадмуазель Саад, а потом вдруг – на себя: почему он сам в отличие от нее не сообразил столь очевидного объяснения появлению здесь и поведению этой парочки.

– Я приду. Трудно отказаться от полезной возможности усовершенствоваться в изучаемом языке!

Она бросила на него быстрый взгляд. Её глаза, казалось, смеялись над ним.

– Тогда вечером я вас жду. Лучше попозже.

Она повернулась и удалилась быстрым шагом. Грегсон остался стоять, вперившись невидящим взглядом в морскую пену. Кажется, эта женщина обретает над ним контроль. Это опасно!

Через четверть часа возле борта появилась стайка дельфинов, привлекая любопытных и просто скучающих пассажиров. К одиноко стоящему Грегсону подошёл улыбающийся полковник Уотсон:

– Горячая штучка, эта мадмуазель Саад, не правда ли? Берегитесь!

– А вы откуда знаете?

Полковник только пожал плечами и улыбнулся в усы:

– Мой секретарь подбивает клинья к служанке мисс Саад. От неё он и узнал, что мадмуазель Саад положила на вас глаз. Впрочем, для этого вывода было бы достаточно и простой наблюдательности. Вызовы судьбы нужно принимать. Отказывающийся от вызова рискует не прожить свою жизнь. Как говаривали римляне: audaces fortuna juvat. То же правило действует и в отношении стран, государств, народов…

– А ваша наблюдательность не сказала ли вам что-нибудь в отношении мсье Лепонта и мсье Верт? – неожиданно для себя спросил Грегсон.

– Разумеется, сказала, – ухмыльнулся полковник. – Эти двое вам совсем не соперники в любви.

– Вы очень хорошо информированы, – только и сумел ответить Грегсон.

– Да, всё знать –это моя профессия, – кивнул полковник, – но знать все – довольно утомительное ремесло.

– А чем вы занимаетесь?

– Я советник, – улыбнулся в усы полковник. – Занимаюсь тем, что рисую картину мира для больших людей, которые имеют власть и принимают важные решения. Поэтому картину мира мне необходимо прежде всего представлять самому, а во-вторых, помочь представить другим.

– Что же вы советуете большим людям?

– В основном, действия в политике. Например, кому быть губернатором. А кому – президентом. На чьей стороне Америке лучше вступить в войну. Или как использовать образы динозавров, чтобы это пошло на пользу Америке…

Грегсон не понял, шутит ли полковник, и на всякий случай сменил тему:

– Вы, кажется, сказали. «Fortis fortuna adiuvat». Это ведь девиз американских военных, не так ли? Где вы служили в армии? Воевали в Европе?

Полковник рассмеялся:

– Боже упасти! Я ни в малейшей степени не военный. Служба в армии напрочь отбивает способность мыслить самостоятельно. Извините, если я вас этим обидел, ведь вы же сами служили. А если вы про мое звание полковника, то, как ни странно, я ношу его с полным правом: у нас в Америке такое звание можно получить за самые необычные заслуги, и отнюдь не только военные. Признаюсь, мне до щекотки приятно, когда меня называют полковником: это звание меня всегда крайне забавляет и веселит.

– А то, что я служил в армии, это так заметно? – удивился Грегсон.

– В вашем случае, это очевидно. И вполне объяснимо в свете недавней войны. Интереснее другое: вы и сейчас путешествуете не совсем в своих личных интересах. Верно?

– А что на это указывает?

Полковник рассмеялся:

– Видите ли, обычные люди со скромным достатком редко тратятся на излишества, связанные с путешествием первым классом. Зато они вполне позволяют себе такую роскошь, если за нее платят другие, их пославшие.