– Спасибо, ма, – буркнула она. – Ты умеешь поддержать и всегда находишь нужные слова!

– Но, милая моя, кто же скажет тебе правду, если не родная мать? – развела холеными руками Галина Федоровна. – Ты работаешь с утра до вчера, зарабатываешь, уж прости, кошкины слезы…

– Мне хватает! – огрызнулась Лера.

– Но это же ненормально, доченька! Тебе хватает, как ты выражаешься, только потому, что ты ничего себе не покупаешь и никуда не ходишь, а в твоем возрасте это смерти подобно! Ты же у меня красавица…

– Да уж, красавица!

– Конечно, красавица, только ты одеваешься, как мужик, разговариваешь, как мужик, да и ведешь себя…

– Как мужик? – догадалась Лера.

– Ладно, лучше расскажи, как прошло свидание?

– Какое свидание?

– Брось! – Мать начинала злиться. – То самое свидание, которое мы с твоей сестрой тебе устроили!

– С банкиром?

– Никакой он не банкир, но вполне может им стать… Ну почему ты у меня такая странная, а? Такая неуживчивая?! Хороший парень, молодой, перспективный…

– Это папаша у него перспективный, а он – жутко скучный, занудный тип, которому интересна только его собственная персона! – не выдержала Лера. – Ты представляешь – он только о себе любимом и говорил все время, что мы сидели в ресторане!

– Лерочка, ну какой же ты еще, в сущности, ребенок! Взрослая молодая женщина, а ведешь себя как институтка, честное слово! – возмутилась Галина Федоровна. – Все мужики любят говорить о себе, это нормально… Вот, к примеру, возьми дикую природу: самцы привлекают самку всевозможными способами – распушают хвост, трели выводят, а что на самом деле они делают? Хвалят себя, разумеется! Хвастаются, чтобы цену себе набить, чтобы самка…

– Но я не самка, мам, а, как ты изволила выразиться, взрослая молодая женщина! – перебила мать Лера. – Я хочу, чтобы мужчина считал меня интересной, чтобы ему было не все равно, что я думаю и чувствую, понимаешь? Я хочу, чтобы он задавал мне вопросы, желал узнать, какой мой любимый цвет, книга, фильм… А-а, что я распинаюсь – тебе ведь все это кажется неважным, ты думаешь только о материальном благополучии! Знаю, ты считаешь меня неудачницей, а мою сестру – счастливым лотерейным билетом, который помог тебе выбраться из нищеты, но я не хочу заполучить в мужья денежный мешок… Черт, да я вообще не хочу замуж, можешь ты это понять?!

В комнате повисла зловещая тишина. Потом мать, набрав в легкие побольше воздуха, проговорила:

– Знаешь, дочь, ты права в одном: я ненавижу нищету! Ваш с Элей папаша, если помнишь, бросил нас, когда вы еще под стол пешком ходили, оставив вам громкую фамилию Медведь, а мне – кучу отвратительных воспоминаний!

– Мам…

– Не мамкай! – рявкнула Галина Федоровна. – Я тебя выслушала, и ты послушай! Так вот, я вырастила вас одна, мне никто не помогал. Я десять раз могла выйти замуж, но боялась, что отчим будет плохо к вам относиться, да и вообще – опасно впускать к малолетним детям чужого мужика, время-то неспокойное! Я много работала и – да, я принимала подарки от мужчин, желавших общения со мной. Можешь меня презирать, но в нашем положении выбирать не приходилось. Мне везло на неплохих людей: они не требовали многого и были рады, что я не претендую на статус законной жены! Так, я дала вам обеим блестящее образование – полагаю, с этим спорить не станешь даже ты… Между прочим, ты живешь в квартире, подаренной одним из моих поклонников!

– Мам…

– Я действительно мечтала о лучшей доле для вас, и когда Эле повезло встретить Арамаиса, я была счастлива: отныне ей не придется думать о хлебе насущном! Но ты, Лера, всегда была для меня головной болью: твой независимый характер отпугивает мужчин, а твоя прямолинейность убивает все живое в радиусе километра! И все же я продолжаю надеяться, что рано или поздно найдется тот, кто сумеет тебя приручить.