Под конец трапезы я слушала вполуха, иногда кивая то Торрелу, то Маорелию. На моем лице, точно приклеенная, замерла доброжелательная полуулыбка. Время тянулось мучительно медленно. С каждой секундой я все сильнее желала окончания обеда, представляла, как вновь сошлюсь на головную боль и сбегу к себе. Не думаю, что Торрел станет настаивать на встрече. По крайней мере, в первый раз он дал мне уйти.

Конец ознакомительного фрагмента.