Если бы мой муж тогда не увидел, как на неё напали…

Эти мысли всё чаще мелькали в моей голове, но именно тогда, смотря на эту светловолосую девушку, с которой так жестоко обошлись, я испугалась их.

Не сумев долго находиться в палате, я трусливо сбежала и ждала в коридоре, пока Миша пообщается с потерпевшей. Неподалёку меня ждала медсестра, которой мы прилично заплатили за то, чтобы попасть в палату. Рядом с дверью сидел рослый мужчина. Его нам выделило охранное агентство, в которое нам пришлось обратиться, боясь за жизнь Ольги. Ещё один такой человек обеспечивал безопасность Марине вместе с Максимом.

Сколько бы мы ни твердили следователю о том, что ей нужно приставить полицейского для охраны, он не слушал нас, постоянно твердя о том, что у него нет оснований на это, так же как и нет лишних людей. С каждым днём у меня всё сильнее возникало ощущение, что он вообще хочет поскорее закрыть это дело, выставив всё в нужном ему свете. Всё больше склонялась к тому, что он хочет доказать, что нападение на девушку было случайностью и точно не имеет никакого отношение к гибели её отца, а словам моего мужа нельзя доверять из-за тяжёлой черепно-мозговой травмы, которую он мог получить.

– Миш, мы ведь даже не знаем, что у неё есть.

Когда я покинула палату, Ольга благодарила моего мужа за спасение и случайно обмолвилась о неких доказательствах, которые помогут упечь виновного за решётку.

Это поселило в моей душе одновременно и надежду, и ещё больший страх.

Ведь, как известно, хищник, загнанный в угол, всегда намного опасен.

– Уверен, что это поможет его засадить. 

Телефонный звонок прервал наш разговор, и муж поспешил ответить. Чем больше он говорил, тем более хмурым становилось его лицо. Это заставило меня настороженно замереть, стараясь услышать хоть что-то из динамика телефона.

– Час назад Заневская Ольга скончалась от полученных ран.

Сколько он сегодня выпил? Сложный вопрос, на который Винсент точно не сможет дать ответа. Выпил он достаточно, чтобы шатаясь, направляться к трактиру, где он снял небольшую комнату. Но мало, чтобы забыть о том, что он натворил.

Сколько бы он ни пил, пытаясь заглушить душевную боль, у него это не получалось. Мысли о ней не давали ему покоя с первой их встречи, но после того, как он узнал правду…

Это просто невыносимо. Каждый день думать о том, что сделал, и не иметь возможности это исправить. Он сгорает, умирает изнутри, но ничего не может сделать.

Винсент Ли Данкен совершил самую большую ошибку в своей жизни, за которую ему предстоит расплачиваться не одну сотню лет. Каким же самонадеянным идиотом он был, когда решил пойти против воли богини, а теперь…

Лия.

Как же ему не хватает её голоса, улыбки, запаха, прикосновений. Если бы она только знала, как он сходит с ума ночами, видя её во снах.

Самое сложное – помнить её взгляд, полный безграничной боли, тоски, страха и разочарования. Как же хочется наплевать на всё и рассказать ей правду, которую скрыл. Хочется открыться, довериться и получить прощения, в котором так нуждается, но…

Он не сможет этого сделать.

Слишком сильны путы.

Взгляд Винса скользнул по своему запястью правой руки, где на внутренней стороне красовался шрам, напоминающий о его ошибке. С губ мужчины сорвался горький, полный боли смех.

Этот уродливый шрам теперь всю жизнь будет с ним, и ни одна магия не сможет избавить его от этого напоминания. Да и сам он этого не хочет, искренне считая, что заслужил это наказание.

Нельзя было идти против воли богини Эмилии.

Нужно было выполнить своё предназначение, и тогда всё было бы иначе, и он мог бы быть с той, кого любит всем сердцем, но теперь…