– Да кто такой Ташкент? – махнул рукой Рябой. – Шавка мелкая. Там был Марксист.

– Кто? – опешил Горец. – Элен с Марксистом шашни водит? Вот это хрен! Стой, а ты-то откуда Марксиста знаешь?

– Я же крутился в городе, пока ты меня не выдернул. Мы и ходили кодлой под сыном Марксиста.

– Ну и ну! Значит, этот сучонок с Марксистом дела имеет. Вот падла! Короче, слушай, Рябой, подключай своих кентов городских, ну чтоб более-менее соображать могли, и сажай на адрес, у которого мы были, помнишь?

– Так чего ж не помнить? – усмехнулся Павел. – Конечно, помню. Это я запросто. Насчет слежки за хатой договорюсь, но за спасибо никто пальцем не шевельнет.

– Не обижу.

– Тогда поехали. Я заскочу к парням и наколку им дам.

– И сотовый, – вытащил телефон Виталий. – Если что, пусть звонят. Хотя постой. Пропьют твои приятели сотовый и ни хрена не увидят. У меня нет толкового человека. Поломать кого, на это найду сразу, а вот насчет…

– Да есть подходящий мужик, – перебил его Рябой. – Он все сделает. У него сынишка приболел, он за любую работу берется, чтоб хоть какие-то бабки заработать. Ему рублей двести дать, и все будет путем.

– Триста. А если что-то путное узнает, тысячу дам. Он как живет?

– Да вообще хреново. Срок тянул за мордобой. И вышел к голому столу. Жена болеет постоянно. Но он ее не бросил. У них пацан восьми лет. Болеет сейчас желтухой.

– А как же он пацана-то оставит?

– Так он в больнице.

– Подожди, – остановила мужа Виктория, – а как ты объяснишь, что оказался в постели с той бабой? Ладно, допустим, ты правду говоришь и тебе что-то добавили в самогон. Но как ты вообще там очутился?

– Нина Петровна попросила помочь соседке, – ответил ей муж.

– Она говорит, что ни о чем тебя не просила. – Вика вышла.

– Да как не просила?! – Он бросился за женой. – Ведь я ей времянку сделал. И крышу чинил…

– Все, – отрезала жена, – хватит! Я тебя прошу об одном – помоги найти дядю. Но не прикасайся ко мне, ладно?

– Да не было у меня ничего с той бабой! – заорал он. – А Нина Петровна просила…

– Хватит! – крикнула Вика. – Знаешь что, если бы ты просто попросил прощения, я, может быть, и не сразу, но простила бы. А ты почему-то врешь. И еще пытаешься Нину Петровну втянуть.

– Я тебе правду говорю! – снова заорал Виктор. – Давай позвоним твоей тетке, и пусть она…

– Я уже говорила с ней, – перебила его жена. – И ради Бога, прекрати. Или я снова попрошу тебя уйти.

– Все, – кивнул Виктор. – Больше я не скажу ни слова.

– Понятно, – проговорил невзрачный мужчина, – я все сделаю. Только, если можно, дайте хотя бы рублей пятьдесят авансом, – он вздохнул, – а то у меня…

– В машине сумка с продуктами, – сказал Горец, – отвезешь пацаненку. Лекарства, какие нужны, мы передали в больницу. И вот держи, пятьсот рублей. Но не проворонь тех, кто будет сюда входить. – Он кивнул на здание с надписью: «Посетите нашу сауну!» – И желательно фотографии, – показал он на фотоаппарат в его руках. – Ты сказал, что умеешь пользоваться.

– Извините, – покачал головой мужик, – я никогда…

– Вот тебе тысяча и сумка с продуктами. – Виталий сунул ему еще пятьсот рублей. – Топай домой. Я сейчас, – кивнул он растерянно смотревшему на него Павлу. Тот увидел, как Горец подошел к доске объявлений, остановился, вытащил сотовый и набрал номер.

– Как его затащить в сауну? – спросил по телефону Гуськов. Выслушав ответ, рассмеялся. – Вообще-то да. Он сознательный милиционер и не останется в стороне, если окажется свидетелем преступления. Но его туда надо вызвать.

– На это ты мастер, – дрогнул усмешкой голос Элеоноры Давыдовны.