Дженн сидела на своей кровати, умытая, одетая в ночную сорочку и совершенно безразличная к разворачивающей на ее глазах истерике. Проводя блондинку взглядом несколько раз с одной стороны в другую, не выдержала, прерывая плачь.

— Не мы, а я. Ты не взламывала двери и не подсыпала зелье. Ты сидела здесь и трусилась, как зайчиха, почуявшая волка.

Игрит остановилась на середине своего истоптанного вдоль и поперек маршрута и укоризненно взглянула на Дженни.

— А рецепт тебе кто подогнал?

— Только в этом ты и грешна. Не переживай, в случае рассекречивания, все стрелки укажут на меня. Лучше бы порадовалась за мое счастье! Я, между прочим, уже одним шагом в «замуже». Да не за кем-то, а за самым настоящим суженным, что судьбой предсказанный.

Игрит натянуто улыбнулась, присаживаясь на край своей постели. В тусклом освещении ночников-светлячков она походила на привидение. Бледная кожа, длинные прямые волосы вдоль худого лица и приличные такие синяки под глазами. Изнервничалась, бедная.

— Ты еще рыбку не поймала, а уже блюдо приготовила, — тихо сказала она, чуть склонив голову, — а вдруг, шар предсказательный ошибся?

— Не может быть такого.

— Ну, а вдруг? Мне же тоже не Сев выпал. А ведь родители еще до нашего рождения заключили брачный договор.

Блондинка немного помолчала, задумчиво рассматривая узоры на ковре под ногами. И вновь подняла глаза.

— Не всегда же всё будет по-твоему.

Дженн прикусила губу и откинулась назад, прислоняясь спиной к стенке. В том, что шар подруге не на Сёвушку указал — глупости, она просто неверно расшифровала. А вот о невозможности всегда получать желаемое — тут есть доля правды. И Дженни боялась, что именно сейчас тот самый случай. Лишний раз напоминание об этом слышать совсем не хотела.

Она не рассказала подруге о незнакомце. Вообще практически ничего не рассказала. Лишь то, что удалось подсыпать зелье, и Элазар вернулся уже после того, как выскочила из его апартаментов. Вообще, она редко утаивала что-то, но в этот раз было несколько причин.

Во-первых, паникерша Игрит еще на пару недель заладит шарманку о том, как плохо всё кончится. А во-вторых, она надеялась, если никто о случившимся не узнает, так оно и останется на той стадии, на какой есть сейчас. Лже-Элазар не вспомнит о ней, не появится в один прекрасный день на пороге и не затребует какой-нибудь замысловатой услуги в уплату долга.

— Давай спать, а? — буркнула она, не желая продолжать тему даже в мыслях с собой.

Казалось, вот уснет сейчас, и на утро никаких проблем не окажется. Да еще бонусом, мистер Герз совсем по-другому на нее смотреть начнет. С любовью и преданностью во взгляде.

Улыбнувшись все еще сверлившей ее взглядом Игрит, Дженни легла, обняла подушку и мечтательно вздохнула.

— Ладно, сладких снов, — шепнула подруга.

— Волшебных!

Вспомнив о светлячках, призвала их к себе и развесила звездочками на потолке. Так делала мама, когда она была совсем маленькой.

Утро не задалось с самого начала.

Дженн проспала на первую пару. Как обычно бывает, дрыхла безмятежным сном, не слыша ничего вокруг, и тут нечто словно толкнуло в плечо. Распахнув глаза, резко села и за озиралась. Комната была пуста, постель Игрит аккуратно заправлена, а в окно лил ровный дневной свет.

— Ёжки-матрёшки! — завопила она.

Подскочила, заметалась от шкафа к ванной и обратно, одеваясь и лихорадочно думая над оправданием для миссис Груль. Старая ведьма невзлюбила ее с самого первого курса и всячески стремилась доказать остальным профессорам, что знания Дженны далеко не так прекрасны, чтобы переводить из курса на курс. Не явиться на Теорию Запретного Ведьмовства, приравнивалось к обретению целого букета проблем.