- Но…

- Никаких но. Пообещай, что выполнишь мою просьбу.

- Обещаю, принцесса, - она опускает взгляд, чтобы скрыть слезы.

- Огромное тебе спасибо за то, что все это время была рядом и поддерживала меня. Знаю, тебе временами было нелегко. Но я очень тебе благодарна… А теперь иди.

Она всхлипывает, вытирает слезы, которые так и не смогла сдержать, прячет кошель в складках шали, забирает поднос с грязной посудой и уходит.

Я же начинаю подготовку к побегу. От вылазок в город у меня осталась большая холщовая сумка, которая сейчас очень кстати. Поскольку нет гарантий, что фигура останется прежней, все платья оставляю висеть в гардеробной. Беру лишь кружевную пуховую шаль, доставшуюся от мамы.

Пройдя через систему потайных ходов, попадаю в маленькую комнатку–тайник, которая хранила все это время мои секреты. Забираю бумаги, свидетельствующие о моем высоком статусе, несколько любимых маминых украшений, кошель с драгоценными камнями, несколько кошелей с золотом и серебром. А вот многочисленные книги по истории королевства, праву, этикету, экономике, землевладению и прочим наукам оставляю пылиться на полках. Отец озаботился тем, чтобы у меня была возможность получить хорошее образование и стать настоящей принцессой, теперь же я с грустью думаю о том, что, скорее всего, мне это больше никогда не пригодится.

Портрет родителей, украшающий одну из стен, я взять с собой не могу – слишком уж он большой - поэтому стараюсь запомнить изображение до мельчайших деталей. Всегда когда смотрела на себя в зеркало, радовалась, что так на них похожа: каштановые волосы точно такие же, как у матери; ярко-синие глаза точь-в-точь как были у отца. А вот черты лица от обоих: от матери полные губы, темные ресницы и брови, от отца аристократический нос. Возможно, я потеряю эту связь навсегда, согласившись на условия ведьмы, но уверена, родители бы не огорчились – слишком часто они говорили о том, что хотят для меня долгой и счастливой жизни. Насчет счастливой пока не уверена, но определенно собираюсь приложить все усилия, чтобы прожить подольше.

За все эти годы лишь это место и моя комната остались неизменными. Сам же дворец стал для меня чужим: отделку в нем заменили на вычурную с обилием позолоты, почти всю мебель или заменили, или перетянули. Так что он совсем не похож на то, что хранилось в моих детских воспоминаниях. Да и близких или дорогих здесь совсем не осталось – дядя целенаправленно избавился от всех, кто мне сочувствовал. Единственной, кого мне удалось отстоять, была Верена. А теперь и ее у меня не будет.

Накатывает грусть, но не плачу, потому что принцессы не должны показывать свои эмоции. Принцессам полагается выглядеть приветливыми и доброжелательными. Быть образцом для подражания. Поэтому плакать нам нельзя. Даже если никто не видит.

Уложив вещи и подготовив одежду, забываюсь тревожным сном, но незадолго до рассвета подхватываюсь. Осознаю, что из-за волнения больше не усну, умываюсь и расчесываю свои длинные волосы, затем переодеваюсь.

В последний раз окидываю взглядом свою комнату, прощаясь, возможно, навсегда, и ныряю в потайной ход.

В парке пустынно, что и не удивительно. Туман скрадывает шаги, превращая знакомые тропинки в загадочное и мистическое место. Отгоняю тоску и иду к улице, на которой даже в такой час дежурят извозчики.

Выхожу из экипажа за квартал до нужного места и оставшееся расстояние преодолеваю пешком.

Дверь дома ведьмы открыта. Стучусь, сообщая, что я пришла, и прохожу внутрь.

Ведьма сидит на том же месте и в том же антураже, что и в прошлый мой визит. Словно я никуда и не уходила. Дружелюбно ей улыбаюсь: