Усмехнулся. Все же забавно, что думали сейчас об одном и том же.
- Чисто из мужской солидарности и того факта, что это все-таки моя стража, я все же поставлю на них. Предлагаете поспорить?
- Азартность – не самое лучшее качество для воспитанницы монастыря… - смиренно отозвалась она, но тут же добавила: - Так что хорошо, что я уже не в монастыре. Спорим. Монет на пять золотых, - даже руку ему протянула. Но мигом, словно спохватившись, убрала.
Едва сдержал смех.
- То есть, если моя стража усмирит послушниц, то вы мне будете должны?
- Боюсь, вы недооцениваете религиозное рвение и уже как раз таки женскую солидарность, - возразила Амелисандра. – Знаете, в прошлом году мне довелось присутствовать на собрании наставниц всех монастырей, причем в наставницы не берут абы кого, ими становятся исключительно благочестивые и добродетельные.
- И что же?
- Большая половина необратимо осипла, двух хватил удар, остальные же до сих пор вздрагивают при одном уже слове «собрание». И это они всего лишь решали, как трактовать эпиграф одного из священных писаний! А тут у вас, вон, уже запланировано массовое сжигание неугодных.
- Не помню, чтобы я или мои глашатаи что-либо такое говорили.
- А вам и не нужно было ничего говорить, все и без вас сами прекрасно додумали, - она на миг нахмурилась, словно от каких-то подозрений.
Даже странно… При всей отталкивающей внешности, с Амелисандрой так легко общаться… И как-то даже…мило…
- Полагаю, наш спор решится и без нашего участия. Присядьте, - указал ей на кресло. – Раз уж вы остались последней кандидаткой, то давайте все же обсудим, для чего я вообще послушниц пригласил. И нет, - усмехнулся, - я не планирую никого сжигать. По крайней мере, пока. Пока не доведете.
Аня
Ох, на его слова «Пока не доведете», едва не вырвалось откровенное «А я ведь могу…». И нет, не как глупое бахвальство, а, скорее, как обреченное признание, что язык мой – враг мой. Сколько раз в жизни в общем и в этом мире в частности мне следовало промолчать! Не лезть, не вмешиваться и вообще не отсвечивать. Но нет..
- Присаживайтесь, - принц указал мне на кресло.
Кстати, интересно, а это старший или младший принц?..
Вообще все мои познания о королевских особах ограничивались одним лишь больным на голову и другие части тела Хаггером. Но пусть первое впечатление и может быть обманчивым, но пока конкретно алерданский принц казался вполне адекватным. Без излишнего высокомерия и раздевающих взглядов. Впрочем, учитывая мою совершенно несоблазнительную сейчас внешность, тут уместнее взгляды как раз таки «одевающие»...
Я села в кресло, уже по привычке расправила складки платья. Даже смирно руки сложила на коленях и вежливую улыбку выдала. Настоятельница, будь она здесь, точно бы сейчас пустила слезу умиления. Она же в свое время все пыталась сделать из меня идеальную послушницу.
- Так из какого вы монастыря, Амелисандра?
Еще бы и привыкнуть к своему новому имени. Очередному новому имени…
- Из Мерданского, Ваше Высочество.
Обойдя свой стол, он присел на край. Сразу стало неуютно. И не оттого, что приходилось смотреть на принца снизу вверх. Просто он вольно или невольно создавал ощущение нависшей гранитной скалы, чем заставлял меня чувствовать себя мелкой и беспомощной.
Даже на миг стало жаль, что я сейчас страшненькая столь же безнадежно, как содержимое консервы «Килька в томате». Все-таки рядом с таким мужественным красавцем инстинктивно хочется быть чуточку симпатичнее…
- И сколько лет вы провели в служении? – он хоть и смотрел на меня, но явно большей частью прислушивался к шуму за дверью и на нем был сосредоточен. Ну да, не каждый же день в королевской приемной такое веселье. Правда, судя по стихающему шуму, стража все же одолела, а значит, и спор я проиграла…