А я продолжила весело размахивать рукой и широко улыбаться, чувствуя, как сводит от напряжения щёки.

Остальные уцелевшие в основном мужчины стояли и смотрели на меня в полном изумлении… все, кроме императора! Мужчина окинул меня изучающим взглядом, с трудом сдерживая норовящие взлететь брови, и его губы вдруг медленно растянулись в улыбке, а плечи напряглись и едва заметно задрожали.

Страшно представить, но, похоже, это успех.

Как Андор Ракердон сдержал рвущийся наружу смех, он и сам не понимал. Зато он точно знал, что это было самое оригинальное появление за всю его жизнь.

Девушка, которую в последний раз вживую он видел много лет назад ещё совсем малышкой, осмелилась на то, чего никогда бы не совершило ни одно существо этого мира. И император по достоинству оценил это.

Её ноги прикрывала довольно странная юбка, состоящая из ярких розовых, красных и фиолетовых лент, сшитых вместе на поясе. Подувший ветер взметнул их, открывая вид на нижнюю юбку – узкую, едва доходящую до колен, зато открывающую вид на стройные тонкие ножки.

Их император тоже оценил по достоинству. Он просто догадливым мужчиной был и сразу понял, что в его положении безопаснее просто оценивать.

Затем его несколько потемневший взгляд скользнул выше, по тонкой талии, обтянутой белым, неплотно зашнурованным корсетом, по груди, которая из-за ослабленных узлов терялась под тканью, а не была подтянутой, как у придворных дам, по острым косточкам ключиц, вид на которые открывала сползшая с плеч на локти розовая накидка-шарф, и, минуя лицо, которое император уже наблюдал в огне, застыл на двух высоких хвостах, перевязанных крупными фиолетовыми бантами.

«Смело», – пронеслось насмешливое в голове у императора.

Во всяком случае, дракон точно знал, что в империи никто и никогда не осмелится надеть на себя подобное.

Яра хотела выделиться и привлечь внимание? У неё это прекрасно получилось.

– Добрый вечерочек! – Весело поздоровалась она, не прекращая широко улыбаться и активно размахивать рукой.

Говоря откровенно, поведи себя так стоящая тут же и недовольно пыхтящая Марисса, Андор окатил бы её волной презрения и прочёл лекцию о неподобающем поведении.

Говоря ещё откровеннее, любое даже самое безобидное действие этой драконицы могло вызвать у императора такую реакцию.

Просто есть люди, в которых раздражает даже то, как они дышат, если не сказать сам факт наличия у них дыхания. Марисса для лорда Ракердона являлась как раз такой драконицей. Причём она собственными силами такого отношения и добилась.

Но все мысли об этой леди были оставлены, едва только взгляды Андоры и Яры встретились.

Неприятное, острое чувство ревности наотмашь резануло Мариссу изнутри, оставляя на сердце болезненно кровоточащую рану. Ей не нравилось, что внимание её дракона обращено на другую. Ей не нравились их взгляды. И ей не нравилось, что он смеётся от одного только вида этой некультурной особы.

Смеётся от такой глупости, когда не смеялся от шуток Мариссы.

Смотрит с интересом, какого никогда не видела в его взгляде она.

Смотрит и улыбается так, как никогда не смотрел и не улыбался Мариссе.

Родившаяся в ней ревность взмыла в воздухе никому не видимой чёрной дымкой, скользнула к уху девушки и принялась едва слышно нашептывать ей что-то неизвестное. Что-то, отчего у Мариссы закипала кровь и глаза наполнялись яростью.

В тот момент, едва только увидев эту девушку, она точно решила, что не позволит ей приблизиться к своему императору.

Есть такие люди, при виде которых точно можно предсказать, что тебя ждёт. Глядя в странные, но завораживающие мерцающие неожиданно красные с вертикальным зрачком глаза самого настоящего дракона, я могла сказать точно: между нами что-то вспыхнуло.