Закатные лучи угасали, уступая место мраку. Тот медленно, но верно выползал из ям, лощин и пещер, он подступал, как туман, окружая взвинченную до предела Лию и внешне спокойного Сверра на нарке. Загонял в ловушку.

Безобразные твари наступали под его прикрытием, спускались со скал и стрекотали своими длинными языками, улавливая колебания волн в воздухе и превращая звук в слух. Выжидали момента, чтобы напасть.

Хорошо, что монстры были слепы.

Вальдер двигался и дышал бесшумно, поджал когти и наступал на мягкие подушечки лап. Шерсть на загривке зверя топорщилась дыбом, мышцы перекатывались в напряжении под серой кожей, нарк припал мордой к земле, в любую секунду готовый сорваться с места.

Любой случайный звук станет катализатором к нападению. Широкая ладонь берсерка по-прежнему зажимала Лие рот, а она против и не была, поскольку не ручалась за себя. Она никогда ещё не находилась в такой непосредственной опасности.

Страх струился по венам холодной мерзостью. Сердце грохотало о рёбра панические мелодии, и Лия удивлялась, как твари не слышат стука их сердец? Она вжималась в торс Сверра всё сильнее. Впервые хотелось быть как можно ближе к похитившему её мужчине, раствориться в кольце его могучих рук, укрыться в безопасности. Лия чувствовала, что берсерк не бросит и защитит. Пусть и по одним ему ведомым причинам.

Сверр искоса наблюдал за шакалами. Те вели себя странно: тянулись, покачиваясь на задних ногах из стороны в сторону, будто пребывали в каком-то трансе. Они не моргали, жёлтые зрачки флюоресцировали в темноте, и твари уверенно шли к своей цели. И взгляды их были прикованы к охотнице, которая сама сейчас являлась добычей.

Или нет?..

Сверр уже понял, что ни он, ни нарк не интересуют шакалов. Лишь только Лия. Она влекла их, как свет от пламени в маяке на морском берегу. Монстры тени шли на огонь её сердца.

Утерянный дар жизни горит в чистой душе Лии.

А не нападают ещё твари, потому что опасаются его – вернее, духа тотемного зверя. Волка, с которым Сверр повязан на века.

Получив задание от кровного брата, прежде чем направиться на поиски, Сверр наведался к вёльве с вопросами. Старуха по годам, но выглядящая как юная девица поведала ему о пророчестве:

«Кровь невинной девы, чистой душой, должна пролиться на алтарь! Только всеми забытая древняя кровь может подарить истинному властителю земель и его нареченной супруге наследного дитя… Дар жизни затмит холодную тьму!»

Слова вёльвы тогда просочились под кожу Сверра, там и остались, въелись печатью. Тогда ему – безжалостному чёрствому убийце, ожесточившемуся за столько лет существования, череды смертей и боли, – не было жаль какую-то деревенскую девчонку. Подумаешь, одной больше, одной меньше.

Но сейчас… когда он увидел Лию своими глазами, узнал её, пусть и совсем немного, жаль стало. И везти на плаху к брату не хотелось. Но Сверр не мог ничего изменить.

Он почувствовал её дрожь через одежду, Лия – осознанно или нет – жалась к нему в поисках защиты. Знает ли сама девчонка о своем даре? Вряд ли... Сверр чуть повернул голову, касаясь уха Лии губами, и на грани слышимости произнес:

– Прекрати трястись. Они чуют твой страх, для этих тварей он как наркотик. Они питаются им. – Не отнимая руки от губ, успокаивающе погладил большим пальцем по щеке. – Они не тронут, если их не спровоцировать. Дыши медленно и глубоко, умерь сердцебиение, и тогда мы просто проедем мимо них к выходу из ущелья.

Лия выслушала внимательно и кивнула. Успокойся! Легко сказать. Она попробовала зажмуриться, надолго её не хватило. Неизвестность пугала сильнее, и она снова уставилась на шакалов.