– А сник чего? Расстроился, что опять нашел? – усмехаюсь я и направляюсь к машинке. Лестер аккуратно ставит пакеты на сидения и подходит ко мне вплотную.

Должна признаться, такая близость меня напрягает. Я не теряюсь в таких ситуациях, а сразу бью. Обычно так, что больше меня трогать не пытаются. Ну, Генрих только умственно отсталый не понял сразу. И вот, кажется, этого тоже бить бесполезно.

Мои руки взяты в плен жестких крупных ладоней.

– Я никого не знаю в этом мире. Если ты меня бросишь, я не буду знать даже, как добраться до людей.

– Слушай, я ночной твой бред про «этот мир» списала на травму головы, все же сбила я тебя знатно. Но думала, к утру ты уже очухаешься. А нет, смотрю, контузило крепко.

– Что? Я… тебя понимаю через слово… ты словно говоришь на другом языке!

– Ничего, такое бывает, если ты не в своем мире, – улыбаюсь я и забираю свои руки. Не боись, малыш, не кину в снегах умирать, еще и согрею сейчас. Костюмчик-то у тебя не по погоде!

– Согреешь? – удивляется «малыш» двухметровый. – Нет, я вот прямо сейчас не готов на подвиги.

– Балбес, – усмехаюсь я таким искренним заявлениям и вручаю незнакомцу термос с кофе и коробку с горячими бутербродами. – Кто о чем, а мужик сразу о сексе думает…

Понаблюдав с минуту терзания Лестера, я все же сжаливаюсь и помогаю ему открыть и термос, и коробку с замысловатыми крепежами. Задумываюсь, кем надо быть, чтобы не знать, как открываются элементарные вещи. Может быть, кем-то не и нашего мира?

Ай! Глупости! Попаданцы – это сказки! И кажется, одна такая сказка сидит в салоне моего авто и дивится вкусу обычного кофе…

Приезжаем мы уже к вечеру. Делаем редкие остановки на заправках чисто погреться и справить нужду. Почти не разговариваем. Я все больше наблюдаю за незнакомцем, который очень странно реагирует на блага цивилизации, встреченные по дороге. Едем долго из-за непогоды, я стараюсь не гнать, чтоб побег от Генриха не получился совсем уж радикальным. Потерять дверцу я давно уже не боюсь, максимально попытавшись закупорить дыру в машине этой самой дверью, только изнутри, и затыкаю своим пуховиком щели толщиной с руку. Печку помощнее включаю, забрав скорость у машины. И попутчика своего на переднее сидение переселяю. Вот так худо-бедно, но доезжаем мы или, скорее, доползаем сквозь снежные завалы до цели моего такого быстрого исчезновения с насиженного места.

– Ты так и не представилась, – нарушает тишину салона Лестер, когда машинка вползает на вечерние улочки маленького городка, освещенного желтыми фонарями.

– Лестер, ты не спрашивал. – Удивленно смотрю по сторонам, я никогда тут не была, хотя всегда мечтала сорваться с места в дом моей матери. Но жизнь в мегаполисе не отпускала. Огромные, остекленные с первого по последний этаж высотки, высокоскоростные автострады прямо в черте города, искусственный свет, делающий ночи неотличимыми от дня. Я словно из другого мира попала в этот уголок уюта и старого быта. Подумав о попадании в другой мир, вспоминаю о Лестере, смотрю на него задумчиво. Он все еще ждал моего ответа, странно поглядывая на меня.

– Хэллен, меня зовут Хэллен, можно просто Хэлл, но если будешь шутить про адский перевод с общего, я вырву тебе язык, малыш, понял?!

– Красивое имя, – отстраненно отвечает Лестер, вглядываясь в размеренное течение жизни на заснеженных улочках. Кто-то запоздавший бредет домой, прячась от снегопада под капюшоном, кто-то – под зонтом. Редкие магазинчики еще светятся витринами, но в большей степени уже все закрыто. Конечно, это в городе жизнь кипит круглые сутки. А тут словно потерянный мир.