Дядя побагровел. Его узкие черные глаза превратились в щелочки.

– Значит, ты не отдашь мне саблю? – спросил он угрожающе. – Что ж, попробую поговорить с тобой по-другому. Во-первых, я не боюсь неприятностей, потому что я не трусливый шакал. Во-вторых, я передумал пугать тебя смертью, потому что ты тоже не трусливый шакал. Мы, Чингисиды, рождены храбрыми воинами, – он тяжело вздохнул, изображая сочувствие, но Девлет ему не верил. – Мне бы очень хотелось стать твоим другом, но, к сожалению, в нашем роду родственники, вступившие на трон, всегда уничтожают претендентов, и я не исключение. Мне придется убить тебя, а также твою мать и твоих братьев. Они еще подростки, Девлет. Ты хотел бы увидеть их смерть? Я постараюсь, чтобы она была как можно более мучительной. Ты умный, Девлет. Подумай хорошенько, что для тебя важнее. Собственная жизнь и жизнь твоих близких или какая-то сабля.

Юноша закрыл лицо руками. Внутри все клокотало, как горный водопад, но он понимал, что отдаст саблю Сахибу в обмен на жизнь братьев и матери. О Аллах, почему он тогда не послушался дервиша? Нужно было скакать к кораблю и возвращаться в Стамбул. Там по крайней мере его бы никто не тронул. А что касается ханского престола… В настоящее время ханом ему не быть… Сахиб сильнее и могущественнее его. А он тут новичок, никого не знает, кроме матери и дяди. Кто пойдет за ним? Кто? Сахиб внимательно наблюдал за менявшимся выражением лица племянника.

– Ну, что ты решил? – поинтересовался он через пять минут. Девлет шумно выдохнул:

– Твоя взяла, Сахиб. Я отдам тебе саблю, обменяю ее на клятву не трогать мать и братьев. И горе тебе, если ты ее нарушишь.

Дядя улыбнулся одними уголками тонких красных губ.

– Я всегда держал слово, мальчик, – проговорил он, – и это тебе тоже известно. Клянусь Аллахом, они останутся в живых. Но тебе придется сделать кое-что еще. Завтра я отправляюсь в Стамбул. Ты должен написать письмо своему двоюродному брату.

Девлет криво усмехнулся:

– Отказаться от ханского трона? – Он будто выплюнул эти слова в жирное, лоснящееся от пота лицо дяди. – Ты этого от меня хочешь? Хорошо, я сделаю и это. Неси сюда бумагу и чернила.

Сахиб крикнул в темноту коридора, чтобы слуги принесли все для письма, и Девлет, скрючившись, принялся писать. Дядя с неудовольствием заметил, что изящная, с длинными тонкими пальцами рука племянника не дрожит. «Я убью его, – подумал он, – убью, как только этот мальчишка выполнит мою просьбу». Его глаза сверкнули в темноте, как клинки кинжалов. Девлет, поставив подпись, поднялся и протянул бумагу Сахибу.

– Это то, что ты хотел, – сказал он. – Теперь слушай, как найти саблю. Это в большой пещере в горах. Помнишь время, когда мой отец был жив? Он с рождения пытался сделать из меня прекрасного воина и наездника и поэтому возил в горы.

При упоминании имени старшего брата лицо Сахиба скривилось. Их семью никогда нельзя было назвать дружной. Желание сесть на ханский трон с малолетства пропитывало их ненавистью друг к другу.

– Кажется, я помню эту пещеру, – кивнул он, и на жирном лице появилось довольное выражение. – Вход в нее находится на верху скалы.

– Верно, – согласился Девлет. – Сабля в стене, прикрытая острым камнем. Ты отыщешь ее без труда. – Он отошел к стене и провел пальцем по ее склизкой поверхности. – Что ж, желаю тебе удачи. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.

Сахиб снова сверкнул темными глазами и вышел на свежий воздух. Мехмет-Али появился перед ним неожиданно, заставив вздрогнуть.

– Хочу тебе сообщить, господин, что сегодня вечером один из кораблей уходит в Стамбул, – вкрадчиво заметил он. – Если ты получил от племянника все, что хотел, зачем же ждать? Нужно отправляться в Стамбул немедленно. Крым нуждается в новом хане. И чем скорее он появится, тем лучше.