Даже при ссорах с Дженни, Рой был чаще на моей стороне чем на стороне своей родной сестры. Возможно, это потому, что Рой справедливый? Ведь именно сестра всегда задирала меня причём по пустякам. Она не раз впустую обвиняла меня в воровстве, за что меня очень сильно снова избивал отец. Хотя я и уверена в том, что он прекрасно понимал, — это неправда, и всё это проделки Дженни…

Как бы то ни было, я всё равно по ним скучаю. Я знаю, что Наги — это не та раса, которая принимает чужаков, однако они дали мне кров и еду. Я не была у них служанкой. Хотя, несомненно, делала в разы больше нежели Джени. Ну я ни в коем случае не жалуюсь, нет. Это лишь малая часть того, чем я могла отблагодарить Нагов, что решились взять к себе чужую девочку.

- Мисс Луас я к вам обращаюсь! Где вы витаете?

- Простите Миссис Грымза я не хотела… – вижу, как миссис Вий хватает ртом воздух, она хочет что-то сказать, но у неё не получается.

По аудиторию прокатился рокот, кто-то ахнул, кто-то посмеивался, кто-то, пытаясь сдержать свой смех.

В основном это были парни. Я, к сожалению, ни сразу поняла в чём дело, лишь спустя несколько мгновений поняла, прозвище, что лично придумала для учительницы зельеварения, я произнесла в слух.

Боже снова я влипла! Что же теперь будет?! Сейчас снова поведёт меня к директору…

Я ошиблась! Сделав глубокий вдох, учительница позвала прислужника и приказала отвезти меня в подземелье. Я не сразу до конца сообразила куда меня ведут. Постепенно до меня начало доходить, подземелье — это тюрьма. Меня даже начало немного потряхивать, но я снова ошиблась. Оказалось, это вовсе не тюрьма, а всего лишь небольшая комната точнее их здесь несколько. В небольших помещениях ученики отбывают своё наказание. Миссис Вий приказала три дня держать меня взаперти. Поить водой и кормить черствыми лепешками.

В маленькой комнате достаточно пыльно, спёртый запах не позволяет сделать глубокий вдох. Я понимаю, что никто меня не освободит, и мне даже немного обидно от того, что я единственная кого могут наказать подобным образом. Явно комнаты существуют лишь для устрашения адептов.

Вряд ли принцев и принцесс запирают в подобном месте. Думаю, они ограничиваются обычным выговором, — если хотя бы выговором.

Забравшись на жёсткий лежак с ногами, я снова погрузилась в воспоминания…

В детстве я была очень запуганной, часто пряталась за широкую юбку мамы. Я искала в ней защиту и в какой-то степени я её нашла. Женщина привязалась ко мне довольно быстро, в общем-то, как и я к ней. Чуть дольше мне приходилось привыкать к сестре и брату к отцу, к сожалению, я так и не смогла привыкнуть. Я скорее в благодарность старалась принять его и понять. Да именно понять! Я видела, ему было сложно.

Осознание того, что наги не приемлют чужаков, пришло ко мне много позднее, не знаю, может быть лет в четырнадцать?!

На одном из уроков мы проходили историю древних нагов и я впервые предала значение словам учителя о том, что раса, в которой я выросла не принимает чужих. Я тогда поспорила с преподавателем. Сказала, “но я ведь живу в доме Нагов, и ем с их стола”! Учитель лишь сказал мне, что я должна молиться богам об их здравии, за их доброту и милосердие. Причём сказал он это, впервые не скрывая призрения. Только тогда я поняла почему у меня нет друзей.

Никто меня не принимал на самом деле, общались лишь из уважения к моим приёмным родителям, но я не осознавала этого. Я не видела другой жизни и не понимала каково это иметь друзей.

Сейчас происходит примерно то же самое. Возможно то, что я росла, не имея друзей сейчас в какой-то степени мне даже играет на руку. Сейчас нежелание общаться со мной не столь сильно задевает меня, хотя несомненно болтать с Аливией мне приятно. Только ведь опять же, Ливи просила меня рассказать о себе, о своём детстве, но я уклонилась от ответа. Не знаю, что могу рассказать, а что нет. Как же я могу?! – Как я могу рассказать ей всё?! Мистер Норк просил меня никому не выдавать своего, — нашего секрета. Я не могу сказать, что стопроцентно доверяю профессору, но всё очень странно…