А тут мы такие красивые… И что толку? Начнут ходить по тридцать человек, возможно, что в башне оставят меньше народу, чтоб не оголять рудник. Но нам то, что с того? Башню всё равно не взять. Стрелами утыкают, пока доберёмся. Начнём давить, глядишь, ещё и стреломёт припрут на усиление, вон они по периметру рудника стоят. Четыре штуки в нашу сторону смотрят, а ведь раньше не было. Видимо полёт Лизы к башне взбодрил паранойю у бандитов.

Вот и сейчас, эта неугомонная, брызжет гениальными идеями, лёжа слева от меня:

— А давайте я в боевой трансформации налечу, схвачу Пуму и обратно.

— Ага, а тебе в зад оглоблей из стреломёта, как засандалят, мало не покажется, — раздаётся шёпот Балагура.

— Но делать-то что-то надо, — нервничает Тихоня, аккуратно поглядывая из-за камня на начавшееся утреннее движение заключённых. — Хотя идею Лизы не поддерживаю. Глупая идея.

— Я хоть предлагаю, — насупилась локисса.

Мы, вообще, здесь все, кто представляет нашу маленькую армию включая пятерых новичков пришедших с Седым. Тот же абордажник Бегун, вообще отличным парнем оказался. Да и девчонки, бывшие гаремные, не захотели быть простыми обывателями, с нами таскаются, качаются. Но это думаю из-за того, что репутация у них подмоченная, не смотря на перерождение, не любят их в городе.

Скажем так, не особо им доверяю, кроме близняшек, те за Балагура кого угодно порвут, но приходится мириться. Выбора то нет. Больше желающих лезть в драку, не понятно за кого, нет. А эти ничего… Смелые.

— Ужас, сколько же там людей в неволе томится, — шепчет Изи. Глядя, как из бараков начинают выходить люди и строиться перед обедом, на большой площади, перед кухней. Человек пятьсот, не меньше. — Сёма, почему мы такое допустили?

— А что от нас зависело? — пожимает плечами тот. — Мы потому и здесь, чтоб помочь им…

Да уж. Хорошо сказано. Знать бы ещё как? Эх… Будь мы на Земле, просто зашли бы с парнями и вырезали всех бандитов спящими. Делов то. Чай не в первый раз. Но не умирают тут люди с одного удара. Не умирают. Думаете, Балагур не пробовал?

— А где среди них Пума? Все же в одинаковой серой робе, — чешу затылок.

— Сейчас, она руки поднимет, — хлопает крыльями мой Биток, гордо восседающий у всех на виду, на большом камне у края скалы.

Ах, да. Забыл упомянуть, мы же связались с Пумой, только не в чате. Он, как и прежде, у неё блокирован, а через наших коршунов. Они почти неделю паслись на руднике, пока нашли её. А что, курей Посредники не держат, так что мелких хищников никто не гонял. Зато они не ленились гонять крыс, которые регулярно там бегают и портят продукты. Так что они там, можно сказать, за своих, следят и заодно качаются.

Так что Баламут, это коршун Балагура, сейчас сидит на крыше барака и ждёт когда Пума подойдёт к прилавку. Потом подаст сигнал и она поднимет руку. Зачем это нужно? Да просто так. Для того чтоб она ощутила поддержку и надежду. Мол, мы рядом. Что-то планируем.

А нам… Нам просто увидеть, что наша подруга действительно там, а не в каком другом месте. Может это и глупо… Но когда Баламут проклекотал, что-то на своём пернатом языке, а Пума подняла руку, на душе стало как-то теплее…

— А как её зовут? — подала голос Лиза.

— В смысле? — оборачиваюсь к ней.

— Ну, имя, у неё какое, настоящее, а не Пума?

— Рита её зовут, — скрипит неравнодушный к пленнице Тихоня. Да мы все к ней не равнодушны, но у Витька особенно. Он на неё давно глаз положил. Теперь вот страдает.

И тут мне по лицу хряпсь крылом, точнее металлической её частью. Это Лиза натянула свою маску, переходя в боевую ипостась. Хорошо хоть крюком своим, который на сгибе, в глаз не ткнула. И пока я шёпотом матерился, эта неугомонная, вскочив, нырнула вниз со скалы.