Виктор внутренне заметался, но деваться было некуда – все спасительные ответвления километрового коридора он уже миновал.

– Виктор Борисович! Какая встреча! – насмешливо сказала Нонна Поглазова своим хрипловатым голосом.

– Привет! – буркнул Виктор.

За прошедшие со времён несостоявшегося фильма о Екатерине Великой годы он многократно видел её во всевозможных телевизионных передачах, они не раз могли случайно встретиться на студии, в Доме кино или в каком-то другом публичном месте, но судьба как-то постоянно разводила их, так что нос к носу они с тех пор столкнулись впервые.

Гордин заметил, что время безусловно изменило Нонну По-глазову – из неё окончательно ушло всё девичье, непосредственное, что когда-то так подкупало его, она превратилась в женщину в расцвете лет, главной заботой которой становилось теперь стремление любым путём продержаться в этом качестве как можно дольше.

– Как жизнь, Витя? – поинтересовалась бывшая возлюбленная, чуть щуря свои, тщательно подкрашенные глаза болотного цвета.

Виктор знал, что на самом деле глаза у Нонны Поглазовой были маленькие, то есть намного меньше, чем ей бы хотелось, и оттого на макияж у неё уходило не менее полутора часов. Он повёл плечами, что означало, что жизнь у него идёт нормально, хотя могло бы быть и лучше.

– Я слышала, ты опять в запуске?

– Угу, – односложно ответил Гордин, не очень желая влезать в подробности работы над картиной.

– Ну что ж, поздравляю, – задумчиво сказала Нонна Поглазова, не выражая при этом ни малейшего поползновения продолжить движение в своём направлении. – Хоть денег заработаешь.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Виктор.