Впрочем, Вика ничего этого не замечала. Она вообще находилась далеко отсюда, в счастливом, лениво обтекающем её покое, откуда можно было молчаливо любоваться Саней, его замечательным мужским лицом, его порывистыми мужскими движениями, звуками его чуть хрипловатого мужского голоса, сурово произносящего какие-то обращенные к ней слова.
Вика заставила себя прислушаться, осознать смысл этих грубоватых мужских фраз.
– Короче, сделаем так, – говорил Саня, – сейчас допьем кофе и по делам. То есть ты в университет, а я должен в редакцию заскочить. У меня там срочный материал, в следующий номер идет, я тебе вчера говорил, помнишь?
Вика радостно закивала, хотя на самом деле помнила она совсем другое… его руки, его губы – вот что она помнила.
– А часов в пять можем встретиться у Ломоносова, – продолжал Саня. – Я предлагаю следующее…
Неожиданно он осёкся, нахмурился, оглянулся, на лице его появилось озабоченное выражение.
Вика повернула голову вслед за ним. Теперь услышала и она – в дверном замке поворачивался ключ. Входная дверь открывалась.
– Ёшкин кот! Предки вернулись! – обреченно прошептал Саня. – Должны были только к вечеру нарисоваться…
Дверь хлопнула, раздались голоса, шаги. На кухне возникли родители – маленькая розовощёкая мама и лысоватый, такого же небольшого росточка папа.
– Привет! А у нас гостья, – слегка зафальшивил Саня. – Вот познакомьтесь, это Вика. Это мои родители. Завтракать будете?
– Кофейку, пожалуй, попьем, – вышел из неловкого положения папа.
Все несколько церемонно расселись вокруг раскладного кухонного столика.
– Вы что же, вместе учитесь? – любезно спросила мама у Вики.
– Практически, – ответил Саня прежде, чем Вика успела открыть рот. – Мы на параллельных курсах, но очень много общих предметов. Так что очень удобно вместе к экзаменам готовиться, проверять друг друга.
– Конечно, – с энтузиазмом одобрила мама, – вдвоём всегда проще. Мы тоже всегда так делали…
Саня исхитрился нажать Вике на ногу. Девушка приняла сигнал, вскинула рыжие ресницы.
– Мне к сожалению пора, я на лекцию опаздываю, – произнесла она своим мелодичным голосом. – Очень приятно было познакомиться.
– И нам тоже, – заулыбалась мама, – приходите, Викочка, будем всегда рады…
Мама не договорила, голова её запрокинулась высоко наверх.
Вика встала.
Тело её, ещё не отошедшее от этой невероятной ночи, увенчанное рыжей короной пышных волос, неожиданно распрямилось и колонно вознеслось над кухонным столом, на какое-то мгновение полностью перекрыв падающий из окна свет.
– Спасибо за приглашение! – раздался сверху звучный Викин голос. – До свидания!
И, аккуратно нагнувшись, чтобы не задеть висящую на уровне ее лица люстру, Вика на удивление легко для её роста скользнула мимо онемевших родителей и исчезла в дверном проеме.
Саня бросился её провожать, задевая за кухонные табуретки в обрушившейся тишине.
Вернувшись, он обнаружил маму с папой всё в той же, напоминающей немую гоголевскую сцену позиции. Оба сидели с отвисшими челюстями, вперив изумленные взгляды в тёмную пустоту дверного проема, словно ожидая, что там сейчас вновь материализуется так внезапно поразившее их видение.
Глава третья
Обсуждение
Старик, держи рассудок ясным,Смотря житейское кино:Дерьмо бывает первоклассным,Но это всё-таки говно.И. Губерман
В просмотровом директорском зале зажёгся свет. Всего несколько человек комфортно расположилось в новеньких, покрытых бордовым плюшем креслах. Один ряд, подальше от экрана, занимали студийные – сам директор, Гордин, постоянный гординский оператор Игорь Стрельцов, соавтор по сценарию Юра Федорин, а также исполнительный продюсер, то бишь, по-старому, директор картины, маленький кругленький Марк Рыскин.