- Да. Дай мне пять минут.

- Хорошо.

Она берёт его пиджак, во внутреннем кармане которого, если он их не переложил, находятся мои документы и аккуратно вешает на спинку стула поодаль. Затем возвращается и садится в кресло.

Мне никто сесть не предлагает и поэтому я остаюсь стоять.

- Она совсем другая, - пожимая худенькими плечами, говорит девушка Давиду. - На Марию совсем непохожа.

Давид не сводит с меня глаз. Смотрит тяжело, изучающе. Будто запоздало оценивает. Я не выдерживаю его взгляда и смотрю под ноги, на белый мягкий ковёр.

- Раздевайся, - слышу я его низкий голос.

8. 8. Полина

Я испуганно смотрю на него. Выражение его лица не изменилось. Он всё такой же невозмутимый и одновременно суровый.

- Потому что я так сказал.

Обеспокоенно перевожу взгляд на девушку. Ищу в ней если не спасение, то хоть какую-то поддержку. Она же явно неплохой человек. Очень милая, женственная такая. Мягкая, наверное. По крайней мере, Давидом общается так. Но она смотрит на меня без сочувствия. Только с интересом.

Нервно заламываю пальцы. Сглатываю, потому что в горле ком.

- Здесь? - тихо спрашиваю я.

- Здесь, - кивнув, произносит девушка.

Что они хотят от меня? Секса втроём? ЖМЖ? Или стриптиз? Что им от меня надо? Опять чувствую слабость в ногах из-за подступающего страха. Я не понимаю этих людей...

- Не заставляй меня применять силу, - заиграв желваками, произносит Давид.

И я вижу, что он не шутит.

- Мне нужно, чтобы кто-то расстегнул мою платье сзади...

Девушка встаёт, подходит ко мне, и я поворачиваюсь к ней спиной. Она расстёгивает молнию и возвращается обратно в кресло. Садится как-то по кошачьи, полубоком и подогнув под себя одну ногу. Явно чувствует себя расслабленно в присутствии Давида. Не боится его. Чего не скажешь обо мне.

Несколько движений и платье слетает на пол. Я остаюсь в комплекте чёрного кружевного белья. С чулками и подвязками.

- Татуировок нет? - спрашивает у меня девушка.

- Нет... - сглотнув, говорю я. - А что?

- Вопросы здесь задаёшь не ты, - ледяным тоном произносит Давид. - Ты делаешь то, что тебе скажут. И говорить начинаешь тогда, когда тебе это разрешено.

От меня не ускользает недоумение, промелькнувшее во взгляде девушки на Давида. Но она быстро его прячет.

- Бельё тоже, - произносит Давид. - Снимай всё.

Раздеваюсь догола. Стопка одежды лежит у ног, на белом ковре. Руки безвольно висят вдоль тела. Почему-то мне кажется, что я закрою ими лобок и киску, то нарвусь на жёсткую реакцию Давида. А злить его мне точно не хочется...

- Что скажешь? - поворачивается он к девушке.

- Ну... - в раздумьи она пару раз легонько качает головой, - она хорошенькая. И в принципе пропорции схожи. Хотя бёдра чуть покруглее. Но вообще фигура красивая. Хотя кожа не такая смуглая, как у Марии, это проблема. Повернись, пожалуйста, - это уже мне.

Делаю так, как она сказала.

- Попа круглая, аккуратная, целлюлита нет, - доносится до меня её приятный, певучий голос. - Волосы длинноваты, цвет другой и всё-таки с пропорциями надо думать... Повернись обратно, пожалуйста.

Поворачиваюсь.

Они внимательно смотрят на меня. Но не в глаза. Осматривают, изучают взглядами моё тело. Я чувствую себя, будто в кабинете доктора.

- Грудь другая, - склонив голову набок и оперев её на пальцы, задумчиво говорит Давид. - Совсем другая.

- Да, - отвечает она. - Соски надо переделывать, видишь, у неё ореолы более круглые и очертания не такие чёткие. К тому же они розовые, а не коричневые. Соски торчат. При возбуждении будут ещё сильнее выпирать.

- Но и ореолы станут поменьше.