– Точно. Может, еще что-то хочешь спросить?

– Не хочу. Передаю эстафету вам.

– Признаться, ты не выглядишь как человек, который переживает о сделанном, – вновь разливаю вино по бокалам. – Тебе совсем его не жаль?

– Честно? – поднимает на меня взгляд, я же киваю в ответ на ее вопрос. – Не жалко. Я думала, что вскоре настанет отходняк и совесть взыграет новыми красками, но… нет, мне его не жалко. Как сказала бы моя сестра – он плохой. Точнее, она бы так не сказала, потому что не знает какой он был на самом деле. Но она любит делить персонажей на хороших и плохих. Так вот, он плохой. Плохой. Поэтому, нет. Не жаль.

– Ясно.

– Вы даже не спросите почему я это сделала?

– Я не настолько тупой, чтобы не догадаться, почему у трупа расстегнутый ремень и ширинка, прокусанная рука и пробитая ладонь.

– Он меня не того… в смысле, я его убила до. Вообще я могла его не убивать. Точнее не добивать, – задумчиво произносит Женя и вновь тянется к бокалу. – Знаете, я била его голову об пол, когда он уже вырубился. Получается, била целенаправленно, испытывая совершенно не поддающееся логике наслаждение. И, мне кажется, это было не состояние аффекта.

– Ну почему же, все логично. Закономерный исход накопленных годами обид. Была бы умнее, послушалась тогда меня. Может, сейчас была бы в окружении другой семьи. Жила бы, не считая копейки.

– Да бросьте, таких взрослых девочек как я не удочеряют. Детдом – тоже так себе перспектива. Хотя, может быть, было бы и лучше, но при условии, что у меня не было бы сестры. А так, что уж об этом говорить, – пожимает плечами и вновь отпивает вино, только уже медленными глотками. Кажется, алкоголь начал действовать. Вид у Жени стал более расслабленный, да и щеки приобрели розовый окрас. – Короче, я реальная убийца. Вам не страшно с такой находиться рядом?

– Да я сам убийца, чего мне переживать? – пожимаю в ответ плечами.

– Шутите?

– Нет.

– Я вам не верю.

– Твое право.

– Что-то у вас очень жарко, – быстро меняет тему.

– Конечно, жарко, когда человек одевается не по погоде. Я знаю легкий способ это исправить. Например, снять свитер.

– Нет, спасибо, вы, кажется, намекнули на то, что не торопитесь в спальню.

– Я такого не говорил, – усмехаюсь, отпивая вино.

А дальше разговор пошел на удивление легко и почти на отстраненные темы. Скорее всего дело в вине. Женя однозначно расслабилась, кажется, даже улыбнулась на один из вопросов. Правда, я даже не могу вспомнить на какой. Просто, потому что в один момент понял, что хочу вовсе не разговоров.

– Пойдем, – привстаю со стула и протягиваю ей руку.

– Уже? Но еще рано и светло, – совершенно серьезно произносит она, от чего меня пробирает на смех.

– У меня шторы блэкаут.

– Чего?

– Ничего. Наволшеблю тебе темноту.

– Тоже мне, волшебник. Испаритесь тогда, раз он самый.

– Я не джин, Женечка, чтобы исполнять твои псевдожелания. Пойдем, – вновь повторяю я, потянув ее за руку.

В спальне, благодаря шторам, действительно стало темно, правда, когда я уселся в кресло, то быстро это исправил, включив ночник.

– А сказали, что будет темно.

– Ну было же, – усмехнувшись, произнес я, смотря на то, как растерянная Женя стоит в двух шагах от меня, сжав руки в кулак.

– Ну и что дальше?

– А ты не догадываешься?

– Нет. Что мне делать?

– Раздевайся. Полностью, – на удивление, без лишних слов Женя хватается за низ свитера и тянет его вверх…