Тяжелые роты танковых полков моторизованных дивизий войск СС начали формироваться в ноябре 1942 г. По штату они имели 9 «тигров» и 10 танков «T-4H» с 50-мм пушками. Комплектование и обучение экипажей велось на полигонах во Франции. Впервые они были применены в составе танковых полков СС в зимних боях 1943 г. под Харьковом. 22 апреля был утвержден новый штат танковых корпусов СС. Согласно ему роты «тигров» сводились в отдельный танковый батальон корпусного подчинения, а их 3-й взвод был доукомплектован танками «Т-6», но перед летним наступлением переформирование приостановили. К началу июля роты полностью укомплектовали «тиграми» и сменили их нумерацию. Во 2 тк СС она была следующей: 4-я танковая рота 1-го танкового полка (тп) мд СС «ЛАГ» стала 13-й, 1-я танковая рота 3 тп мд СС «МГ» – 9-й, а 8-я танковая рота 2 тп мд СС «Дас райх» – 2-й[75].

Всего в составе трех дивизий 2-го тк СС к началу июля 1943 г. находилось 42 «тигра» и 15 – в 48-м танковом корпусе (мд «Великая Германия»). Таким образом, против войск Воронежского фронта действовало 102 «тигра», а всего в Курской битве принимало участие 144 танка «T-VI»[76].

Укомплектованность соединений 2 тк СС 4ТА и АГ «Кемпф» перед началом Курской битвы бронетехникой показана в табл. 10.

В операции «Цитадель» были задействованы лучшие танковые дивизии вермахта и полевых войск СС, имеющие четырехлетний опыт ведения боев как в обороне, так и – особенно – в наступлении. Сильной стороной этих дивизий было значительное количество новых танков и штурмовых орудий, противотанковых средств, а также хорошо отлаженное и тесное взаимодействие на поле боя с авиацией.

1 июля 1943 г. в Ставке Гитлера в Восточной Пруссии состоялось совещание. Присутствующих было немного: сам фюрер, фельдмаршалы Э. фон Манштейн, командующий группой армий «Юг», и Г. Клюге, командующий группой армий «Центр», а также командующие армиями и корпусами сухопутных войск и воздушного флота, которым предстояло участвовать в операции «Цитадель». Этим людям было суждено сыграть важную роль не только в летнем наступлении вермахта на Восточном фронте, но и, как оказалось, участвовать в решающей битве, которая стала трагической для фашизма в Германии и судьбоносной для народов оккупированной Восточной Европы. «На этом совещании, – вспоминал Э. фон Манштейн, – где выступил с докладом только Гитлер, он сообщил свое окончательное решение начать операцию «Цитадель». Наступление должно было начаться 5 июля»[77].

С этого момента началось развертывание войск и последний этап приготовления к операции. 3 июля фельдмаршал фон Манштейн прибыл в Бухарест. В присутствии свиты и специально приглашенных журналистов он вручил диктатору Румынии маршалу Й. Антонеску Золотой знак за участие в Крымской кампании. Это был отвлекающий шаг, он призван был ввести в заблуждение И.В. Сталина в отношении планов Германии. Безусловно, советская разведка доложила Верховному Главнокомандующему, что фельдмаршал является одной из ключевых фигур ожидающегося наступления в районе Курска. Его отсутствие на фронте должно было стать еще одним аргументом в пользу того, что Германия не собирается переходить к активным боевым действиям на Востоке. Вечером того же дня командующий ГА «Юг» уже находился в своем штабном поезде, в лесу на запасных путях, и готовился 4 июля выдвинуться ближе к фронту, чтобы более оперативно реагировать на ситуацию в полосе готовившихся к операции армий.