Остро стояла проблема подготовки командных кадров. «Во второй половине марта армия была передислоцирована в район Острогожска, где начала готовиться к боевым действиям, – писал впоследствии П.А. Ротмистров. – Части и соединения армии приступили к плановым занятиям… Офицеры учились управлять подразделениями в наступательных боях, вести встречный танковый бой, развертываться с ходу в боевые порядки, вести бой во взаимодействии с другими родами войск, организовывать и вести непрерывную разведку. Штабы готовились к умелому и четкому управлению частями и подразделениями в бою. С офицерским составом проводились занятия и теоретические совещания на тему «Применение танкового корпуса в составе танковой армии в наступательной операции». Были проведены показательные учения с боевыми стрельбами на тему «Наступление на поспешно подготовленную оборону противника танковой бригады, усиленной артиллерией, самоходным артиллерийским полком и средствами связи»[36].

Однако результаты этой учебы были не вполне удовлетворительны. В письме генерал-лейтенанта В.Т. Вольского подчеркивалось: «…в планах боевой подготовки отсутствуют целеустремленность и конкретность по времени и задачам (2 тк, 1 гв. мк). Повседневная функциональная подготовка командиров штабов, служб и тыла, соединений и частей еще не дает штабным командирам должных навыков в отработке документов и темпов работы (краткость, четкость, ясность). Качество функциональных тренировок низкое. Начальники штабов, соединений и частей от проведения этих тренировок самоустранились (19 тк, 5 гв. ТА). Плохо поставлена подготовка офицеров связи. Их не учат тому, что потребуется от них в бою, и в первую очередь отличному знанию топографии, умению быстро и четко наносить обстановку на карту, делать устные доклады»[37].

Катастрофически не хватало штабных офицеров. Показательным в этом отношении является положение в оперативном отделе штаба 5 гв. ТА. Из-за нехватки образованных офицеров с опытом работы в штабе такого уровня к середине марта 1943 г. он был укомплектован всего на 65–70 % штатной численности. Лишь один офицер – начальник отдела подполковник Ф.М. Белозеров – имел высшее образование. Примерно такое же положение сложилось и в других звеньях управления армии. Например, из двадцати командиров танковых, механизированных и мотострелковых бригад, которые входили в состав армии в ходе Прохоровского сражения, лишь три закончили военную академию: полковник Н.К. Володин (25 тбр), полковник А.К. Бражников (4 гв. тбр) и подполковник Н.П. Липичев (53 мсбр). Остальные в большинстве своем окончили семь-десять классов и различные курсы усовершенствования командно-начальствующего состава.

Однако, несмотря на недостатки в организации профессиональной подготовки, офицеры в ходе боев быстро набирали боевой опыт и, как правило, управляли подчиненными в бою не хуже, а то и лучше, чем офицеры, закончившие военные училища и академии, но не имевшие боевого опыта.

В связи с развертыванием танковых армий, а также с учетом опыта предыдущих боев руководство Красной Армии предприняло ряд мер по повышению уровня подготовки танкистов. В начале 1943 г. большое количество офицеров было направлено на курсы усовершенствования командного состава. Срок обучения был сокращен до 3 месяцев, а учебный день продлен до 12 часов. В целях повышения статуса курсы стали именовать Высшими офицерскими. Значительное число старших офицеров и генералов были приняты в Военную академию механизации и моторизации РККА им. И.В. Сталина. Срок обучения в ней также был сокращен: для командного факультета – 1 год, для инженерного – 3 года.